Тени
Шрифт:
Для занятий мы облюбовали пустующий зал рядом с престолом. В тренировочную хомисидов я соваться не хотела, больно много глаз, да и чем меньше народа знает об этом, тем лучше, тем более, что я скрывала тренировки от Саши. Всем кто был в курсе происходящего, т. е. нескольким из прирученных мной ребятишек, строго настрого было запрещено даже заикаться об этой маленькой тайне в присутствии Саши или Коли. Зачем их напрасно растаивать, решила я для себя, так как знала наперед, что мужчины будут против, а я в любом разе стану заниматься. Так что проще обойти стороной бессмысленные препирания, храня секрет, чем
Ежедневно я уделяла несколько часов на отработку стоек и ударов, повторяя одни и те же движения до дрожи в руках и ногах. Затем около часа длился спарринг, выливающийся в насилие над организмом. И хоть Веснушка, изначально бился в пол силы, постепенно наши схватки становились все более ожесточенными и похожими на настоящие.
Сегодня я вообще была в ударе, и даже некоторое время заставляла Веснушку отступать, что радовало несказанно. В итоге, конечно, продула, теоретически оставшись без руки и со вспоротым боком, но похвалу тренера все-таки заслужила.
— В следующий раз возможно выживешь. — Веснушка стоял, опираясь на деревянный меч, и смотрел на меня. Я с удовольствие заметила, что дыхание парня немного сбилось — самая лучшая похвала.
— Спасибо, — выдохнула я, стараясь отдышаться. В боку кололо, а руки сотрясала дрожь остаточного напряжения, но, не смотря на это, я была счастлива.
— Не забывай про ноги, — напомнил напоследок Веснушка. — Ты сосредотачиваешься на руках и корпусе, и потому не успеваешь уворачиваться.
Я кивнула, давай понять, что замечание принято к сведению, и прислонилась к стене, ища опоры для избитого тела. Представляю, как бы я выглядела, если бы ежедневно не избавлялась от синяков. Спелая слива и та, наверно, позавидовала бы моему окрасу. Представив раскланивающейся фрукт, отдающий мне пальму первенства, я усмехнулась и прикрыла глаза.
— Что-то забыл? — отреагировала на повторный хлопок двери, не удосужившись посмотреть. Решила, что Веснушка вернулся, а зря.
— Чем вы тут занимались? — в любимом мной хрипловатом голосе сквозило удивление, и что-то еще…
Мысленно застонав, оттого что меня застали в таком виде на месте преступления, я обратилась к сущности, и направила ее к ноющим местам моего бедненького разбитого тела, чтобы хоть как-то скрыть следы пропущенных ударов.
Слишком чувствительная кожа всегда была моим разочарованием, с самого детства. Когда другие ребята, врезавшись в стул, просто потирали ушиб и забывали о нем, я еще неделю ходила с багровым синяком, ожидая, когда он начнет темнеть. Именно, из неизменной сине-желтой аппликации, украшавшей все время мои ноги, впоследствии выросла любовь к брюкам и джинсам. Причинно-следственная связь сработала, надо же как-то скрывать это безобразие.
— Лаари? Что с тобой?
Торопливые шаги Саши, не оставили мне времени на самолечение. Я только болезненность снять успела, когда его рука, коснулась моего подбородка.
— Все в порядке? — он приподнял мне голову так, чтобы заглянуть в лицо. И только столкнувшись с его встревоженным взглядом, я вспомнила, как в пылу драки, неловко увернувшись, нарвалась на локоть Веснушки, от чего губа треснула, и во рту появился солоноватый привкус. Вот только ни до нее было в тот момент,
Взглянув на меня, Саша побледнел, скрипнул зубами, и сорвался с места. Я только сглотнуть успела, а он уже скрылся из вида, словно и не заходил вовсе.
— Шен, стой! — я ринулась за ним, как ядро, выпущенное из катапульты. — Он ничего не сделал! — прокричала на бегу, с надеждой вразумить. Бесполезно.
Как назло, Веснушка не особо торопился убраться подальше, а стоял и болтал со своим собратом, не подозревая об опасности.
— Химо, берегись! — успела выдать я, прежде чем Саша настиг свою жертву.
«Прошлый опыт ничему не научил меня», — думала я, потирая ключицу и наблюдая за Сашей. Говорила же мне Наташка, и не один раз: «Не вставай на пути размахивающих кулаками мужиков». В предыдущий раз я отделалась ободранными коленками и вывихом запястья, теперь же заработала перелом ключицы, что дальше? Так и хотелось вслед за вороной повторить: «Прелестно, просто прелестно» — будто коллекционировать увечья — моя прямая задача.
Одно радовало, что необходимости в шине, тугой повязке и обезболивающих препаратах теперь не было. Как только от болевого шока отошла — исправила положение, но память о костном хрусте засела в голове и потому, рука постоянно тянулась к плечу на проверку.
Саша в полнейшей прострации лежал на кровати, положив руки под голову, и смотрел в потолок. Сперва он умолял простить его, так как именно его кулак врезался в мое тело, потом орал так, что хомисиды сбежались для моей защиты, а теперь молча смотрел вникуда, иногда вздыхая и хмуря брови. Последний вариант расстраивал меня больше всего. Однажды я уже наблюдала за подобным молчаливым диалогом с самим собой, и ничем хорошим он не закончился. Мысль отослать меня на землю, я при всем желании не могла отнести в разряду приятных, и потому сейчас с тревогой наблюдала за метаниями его разума, временами отражающимися на лице.
Когда он в очередной раз глубоко вздохнул и прикрыл глаза, я поняла — надо что-то делать, и перешла в наступление. Сползла с кушетки, и направилась к кровати, прокручивая в уме варианты разговора.
— Шен, долго ты будешь так молчать? — поинтересовалась я, устраиваясь на краешке рядом с ним. — Давай лучше поговорим?
— О чем говорить, Лаари? — спросил Саша, но на меня не посмотрел.
— Ну… что там интересного, например? — я указала на потолок.
— Ничего из того, что могло бы меня порадовать.
— Шен…
— Да, Лаари. — все также вверх, не поворачиваясь.
— Сильно злишься?
— Нет.
— Неправда, я же вижу, — утопая с перине, подползла поближе, и обхватив колени руками, уставилась на мужчину.
— Что видишь?
— Ты недоволен.
— Недоволен, не значит зол, так ведь?
— Но…
— Милая, лучше бы тебе оставить меня в покое на некоторое время, — посоветовал он, мельком взглянув на меня.
Так значит! Вежливо отфутболили! Ну ладно!
Я слезла с кровати и направилась к двери, чувствуя спиной пристальный взгляд. От созерцания лепнины я его все же оторвала. Эта мысль заставила меня улыбнуться. То ли еще будет — пообещала себе, берясь за ручку.