Тени
Шрифт:
Напротив него Мэри прислонилась к кухонному острову с гранитной столешницей, скрестив руки на груди, направив на него такой взгляд, будто она оценивала состоянии одного из своих пациентов.
Он поморщился, испытывая желание присоединиться к братьям и их шеллан, но, судя по лицу Мэри, в ближайшее время ему не светит такая радость.
— Фритц? — сказала она. — Я приготовлю ему что-нибудь, не против?
Дворецкий замер на полпути со столовыми приборами в руках.
— Я собирался наполнить блюдо в другой
— Я позабочусь о своем муже, — сказала она нежно, но непреклонно. — Но, если хочешь — пусть это и противоречит моей самодостаточной сущности — я оставлю тебе сковородку и тарелки.
На старом морщинистом лице Фритца появилось выражение бассетхаунда, которому только что отказали в курочке, пообещав дать позднее бифштекс: взволнованное и восторженное от предвкушения.
— Я могу в чем-нибудь оказать вам помощь?
Трое членов обслуживающего персонала вернулись из столовой с пустыми подносами за последней партией, которой предстояло оказаться на разных буфетах в том огромном помещении с кучей люстр.
— На самом деле, — пробормотала его Мэри, — как думаешь, мы сможем побыть здесь наедине?
— О, да, моя госпожа, — Фритц неожиданно просиял. — Как только мы вынесем все блюда, я отправлю персонал в фойе. Они с удовольствием подождут там.
— Спасибо. — Она сжала его тощую ручку, отчего дворецкий покраснел. — Нам хватит времени до подачи десерта. Я знаю, что ты захочешь лично руководить процессом.
— Да, моя госпожа. Спасибо, госпожа. И я лично приберу за вами грязную посуду.
Дворецкий низко поклонился, схватил серебряный поднос и выпроводил всех из кухни. Когда откидные дверцы застыли на месте, любимая шеллан Рейджа выразительно посмотрела на него.
— Яйца? — спросила она.
От одного слова его желудок заурчал.
— О, Боже, звучит изумительно.
Кивнув, Мэри подошла к «Саб-Зиро». Достав новую коробку, она схватила полный пакет молока и пачку масла, потом заглянула в шкафчики, вытащив сковородку, большую миску и разнообразные кухонные приборы.
— Итак, — начала она, разбив первое из двенадцати яиц. — Я бы хотела узнать, что там произошло.
Вплоть до сего момента Рейдж с успехом увиливал от этого вопроса. Очевидно, отсрочка подошла к концу.
— Я в норме, честно.
— Ладно. — Она замерла посреди процесса и улыбнулась ему. — Но будучи твоей женой, для меня важно то, как ты себя чувствуешь. Поэтому если тебя что-то тревожит, то я буду чувствовать себя непричастной, если ты не поделишься этим со мной.
Кхе… просто кхе.
Когда она начала взбивать зарождающийся омлет, плеск яиц сильно напоминал ему происходящее в его голове.
Опустив взгляд на покрытую рябью столешницу, он выбрал одну из вен на старой дубовой доске.
— По правде говоря, я не знаю, что произошло. Я просто почувствовал себя очень странно,
— М-м, расскажи, как прошла твоя ночь.
— Да ничего особенного. Я побывал в убежище Шайки Ублюдков, мы прочесали место…
— Разве ты не начал в клинике, с Трэза и Селены?
— А, да. Но это же было вчера, когда она… ну, знаешь, ее привезли сюда. — Он покачал головой. — Я не хочу сейчас об этом думать, если ты не против.
— Хорошо. Значит, ночью ты побывал в доме Ублюдков?
— Ну, сначала мы поехали к Абалону. Его кузен вышел из рядов Кора и поведал нам об их тайном убежище. В общем, мы с Ви прочесали место.
— Что вы искали?
Он пожал плечами.
— Бомбы. Мины-ловушки. Подобное дерьмо. Ничего нового.
Она издала еще один ммммм-звук, вылив содержимое чашки на сковороду размером с ковшеобразное сиденье в Хаммере Куина.
— Ты боялся, что тебя могут ранить там?
— Нет. Ну… я беспокоился о своих братьях, это да. Но такова наша работа.
— Хорошо. А куда ты отправился после?
— К тебе. Потом в старый дом Ди. Мы отчитались перед Рофом, потом вернулись сюда. Я должен был показаться Мэнни, убедиться, что ранение хорошо заживает. Ви тоже.
— Ладно. — Она переключилась на тостер с шестью ячейками, наполнив их его любимым, из беленой муки, полностью обработанным, супер-пупер офигенным белым хлебом. — Так, что ты обнаружил, когда приехал домой?
Моргнув, он увидел перед мысленным взором ногу Лейлы, торчавшую из вестибюля. Потом представил лицо Куина, когда парень согнулся над бессознательным телом женщины, носившей его дитя.
— Ну, ты в курсе.
— Ммм? — Запах жареных яиц еще сильнее раздразнил его волчий аппетит. — Чего?
— Ну, о том, что случилось.
Когда приехала Мэри, из клиники уже принесли носилки, и Лейлу устроили на них, Куин аккуратно придерживал ее за голову, а Блэй — стоял у ног.
Рейдж замолк, растирая грудь.
Хлеб выпрыгнул из тостера с хлопком, и через мгновение перед Рейджем оказалась тарелка с едой, приготовленной в самый раз, как он любил.
А также чашка горячего шоколада, салфетка, столовое серебро… но, что важнее всего, его прелестная Мэри.
— Лучшая в мире трапеза, — сказал он, просто смотря на еду.
— Ты всегда так говоришь.
— Только когда ты для меня готовишь.
Забавно. Будучи человеком, Мэри не могла понять, что испытывает мужчина-вампир, когда женщина, с которой он связан, дает ему пищу собственного приготовления. Подобный акт вроде как священен, потому что он идет в разрез с основным мужским инстинктом сначала удовлетворять все потребности своей пары, ставя их превыше всех и вся, включая его самого, его братьев, Короля и всех их потенциальных детей.