Тени
Шрифт:
Селена попыталась подобрать слова.
— Мне кажется, будто между нами есть эта огромная… не знаю, пропасть или что. Это не логично. То есть, ты рядом со мной… мы запинаемся за определенные слова, темы, которые не хотим обсуждать. Это просто… ну, отстой. Потому что конкретно сейчас? Это — хорошая часть. То есть, ну, посмотри на меня.
Она подняла свободную руку и, широко растопырив пальцы, начала их сгибать.
— Способная двигаться и в сознании — так намного лучше, чем то состояние, в котором я была, правда? — Он просто продолжал смотреть на нее, и она почувствовала
Трэз наклонился и прижался к ее губам в поцелуе.
— Нет. — Он отстранился. — Это… Я знаю, что ты имеешь в виду. Это не безумие, и ты права. Сейчас — хорошая часть…
— Ты такой горячий.
Трэз в очередной раз закашлялся.
— Черт побери, женщина. Чего ты добиваешься?
— Я уже сказала прошлой ночью… ой, а который сейчас час? Так или иначе, я уже говорила, сейчас я буду предельно откровенна.
Он опустил веки.
— Я совсем не против честности. Поэтому позволь поинтересоваться: если возьму тебя на руки и отнесу в душ, ты…
— Встану ли я на колени под горячей струей, чтобы выяснить, так ли ты хорош на вкус, как я запомнила?
В этот раз раздался не кашель. Не что-то сознательное. Частично рык, частично — стон, с хорошей толикой мольбы, словно он был готов просить о…
Самый сексуальный звук, который она когда-либо слышала.
— Это «да»? — протянула она.
Он снова поцеловал ее, в этот раз крепче. И дольше. Потом пригвоздил ее горящим взглядом.
— Черт, до смерти хочу попасть туда…
Когда Трэз снова заставил себя замолчать, Селена сама ощутила, как ее поразило это слово. Когда речь шла о них двоих, один и правда умирал. Она, не он.
— Прости, — прошептал он. — Я никогда больше не произнесу этого слова.
— Все нормально. — Она заставила себя улыбнуться. — Давай смоем наши заботы…
— Я найду лекарство от этого, — сказал он мрачно. — Селена, я не позволю тебе проиграть битву. Я в прямом смысле вылезу из кожи вон, чтобы ты осталась рядом… и никакой пропасти, между нами будет только наша кожа… наши души.
Слезы прилили к ее глазам, и она усилием воли сдержала их. Протянув руку к его лицу, она пробежалась пальчиками по красивым чертам.
— Трэз, я люблю тебя.
— Боже, я тоже тебя люблю.
Глава 27
Когда Лейла очнулась, она лежала на боку, на чем-то намного мягче пола в вестибюле. Охваченная паникой, она положила руку на живот.
Все так же, плотная округлость, того же размера… но, дражайшая Дева-Летописеца, не навредила ли она ребенку? Она помнила, как вышла из машины, попыталась дойти до главного входа, потеряла сознание….
— Малыш, — прошептала она. — Он в порядке? Малыш?
Сине-зеленый взгляд Куина мгновенно оказался напротив нее.
— С тобой все норм…
Будто ее волновало собственное благополучие.
— Малыш..!
Проклиная себя, она думала, как вообще посмела жаловаться на беременность? Может, это ей в наказание за…
— Все хорошо. — Взгляд Куина бродил по комнате, фокусируясь на ком-то вне ее зрения. —
Облегчение было настолько сильным, что слезы подступили к глазам. Если бы она потеряла ребенка из-за встречи с Кором? Потому что наблюдала, как он… делал это со своим членом?
Она бы себя никогда не простила.
Ругая себя, она гадала, зачем вообще просила об этом мужчину. Это неправильно во стольких смыслах, и добавляло вины, от которой она и так задыхалась.
В конечном итоге, намного легче играть роль жертвы, когда не просишь своего шантажиста заняться мастурбацией.
— О, Боже, — выдохнула Лейла.
— Тебе больно? Дерьмо, Джейн…
— Я здесь. — Добрый доктор села на колени рядом с Куином, она выглядела уставшей, но настороженной. — Привет. Мы рады, что ты снова с нами. Кстати, Мэнни вправил твою руку. У тебя был открытый перелом. Мы наложили гипс и…
Последовал какой-то разговор о сроках ее выздоровления и снятия гипса, но она слушала вполуха. Док Джен и Куин скрывали что-то от нее: их ободряющие улыбки были словно фотографиями настоящих — идеально точные, но плоские.
— Что вы скрываете? — перебила она.
Молчание.
Когда она попыталась сесть, Блэй помог ей, аккуратно подхватив под здоровую руку, придерживая.
— Что? — требовательно спросила она.
Док Джейн перевела взгляд на Куина. Куин посмотрел на Блэя. А Блэй… именно он, в конечном итоге, встретил ее взгляд.
— Ультразвук показал кое-что неожиданное, — сказал боец.
— Если вы заставите меня снова произнести слово «что», — процедила она. — Я начну бросаться вещами, и плевать на сломанную руку.
— Двойня.
Словно время и реальность стало машиной, на тормоз которой надавили внезапно, и в голове раздался метафорический визг шин.
Лейла моргнула.
— Простите… что?
— Двойня, — повторил Куин. — Ультразвук показал, что ты носишь двойню.
— И они идеально здоровы, — добавила Док Джейн. — Один намного меньше второго, и есть небольшая задержка в развитии, но он жизнеспособен. Я не заметила второй плод во время последнего ультразвука, потому что как я понимаю — исходя из консультаций у Хэйверса — у вампиров беременность протекает иначе, чем у людей. Очевидно, была вторая оплодотворенная яйцеклетка, она была имплантирована, но только недавно вошла в важный эмбриогенезисный этап развития… последнее УЗИ делали два месяца назад, к слову, и тогда я ничего не видела.
— Двойня? — выдавила Лейла.
— Двойня, — повторили все трое.
По неясной причине она вспомнила мгновение, когда узнала, что она забеременела. Хотя зачатие было самоцелью, и они с Куином сделали все, чтобы добиться этого, новости об успешном окончании жаждущего периода стали сильным потрясением. Это казалось чудом, поразительным… счастливым испытанием, и она не знала наверняка, переживет ли это.
Сейчас то же самое.
Но без радости.
Она знала двух сестер, которые вынашивали близнецов, и одна беременность закончилась выкидышем. Во втором случае в живых остался лишь один малыш.