Теодор и Бланш

Митюгина Ольга

— Тед! — Маргерит строго покачала головой. — Это никуда не годится.

— Я должен знать, что с ней все хорошо. Я должен ее видеть… хоть изредка… хоть издалека… Я задыхаюсь без нее… — Теодор вздохнул. — Любовь очень жестокая штука…

Они помолчали. Потом герцог попросил:

— Расскажи мне о Бланш…

— Что? — не поняла старушка.

— Ну… все. Ведь она же жила здесь, когда была маленькой. Неужели ты все позабыла за пять лет?.. Какие были у нее родители…

— Вы же их видели!

— Да, видел. Марго, я же не о внешности говорю!

— А, вот вы о чем. Ее мать, Салли, была славная женщина:

добрая, работящая, но с жесткими принципами. Поговорить любила… посплетничать, — улыбнулась Маргерит. — Отец — его звали Джек — был мужчина сильный, добрый, но неразговорчивый. И у него тоже были свои принципы, как и у Салли. Вообще, очень порядочная семья. Сама Бланочка… Ну, ее, конечно, все здесь очень любили: ребенок был очаровательный. Да вы и сами убедились, что девушка, в которую превратилась та девочка, очень мила. Сейчас, сравнивая ее с той, какою она была, я вижу, что Бланш стала сдержанней — но по сути осталась все той же озорной девчонкой, сующей свой нос куда попало, считающейся лишь со своим любопытством, а не с запретами. Как-то раз я ее спрашиваю: «Бланш, почему ты вернулась в Валитан?..» «А из любопытства», — отвечает. И именно из-за него она и залезла в ваш парк, помните? На фейерверк смотреть… А еще она всегда обожала делать «навред». Не со зла, а из противоречия, из неприятия, когда на нее давят. Она не переносила всякие запреты и условия. Всегда тайком бегала на господскую часть — потому что интересно и потому что нельзя. Сколько раз ей влетало!.. Да разве за ней уследишь? Вот, кажется, только что рядом была — и уж след простыл!

— Это правда… — тихо сказал Теодор.

— И в ваш кабинет она забралась, потому что лакеи ее чуть не увидели. Тогда, мне кажется, вы ее впервые увидели.

— Выходит, так… Хотя, честно говоря, я не воспринимаю ту Бланш и эту, как одного и того же человека. И для меня навсегда нашей первой встречей останется тот вечер, когда она вошла в столовую с подносом в руках — такая вся неловкая и очаровательная в своей застенчивости…

— Немудрено. Вы же любите и знаете взрослую женщину, а не ребенка.

— Я люблю… Как странно, Марго, да? — горько усмехнулся Тед. — Я — люблю! Бе-зо-тве-тно! А сколько женщин так же сходили с ума по мне?! Слушай, Маргерит, у меня было живое сердце? У меня было оно вообще?.. Такого же и врагу не пожелаешь!..

Тед закусил губы и издал сдавленный стон, словно его пронзила мучительная боль — и вдруг, сорвавшись с места, стремительно выбежал с кухни.

Он бежал по замку, ничего не замечая, натыкаясь на стены. Казалось, разум его помутился…

Юноша не вбежал, а ввалился в свой кабинет — туда, где они так много времени провели за занятиями вместе с Бланш, где еще незримо ощущалось ее присутствие… И тут взгляд Теодора упал на кинжал с изумрудной рукоятью — тот самый, кинжал с единорогом.

Глаза герцога стали принимать осмысленное выражение. Он шагнул к столу, протянул руку к оружию… и отдернул. На столе лежал лист бумаги, и там почерком Маршбанкс было написано всего три слова: «Она вернется, Теодор».

— Я буду ждать, Марш, — прошептал де Валитан.

Глава 7

ОЖИДАНИЕ

Теодор вернулся на кухню к Маргерит какой-то весь тихий, опечаленный — и тем не менее то была светлая, спокойная печаль, так

отличавшаяся от того страшного состояния, в каком недавно был юноша. Экономка, впрочем, решила все же воздержаться от вопросов.

— Давайте-ка я вам помогу, Марго, — просто предложил молодой человек, снимая с себя свой элегантный камзол и оставаясь в одной тонкой шелковой рубашке. Выдернув из ее ворота завязку, он попросту перевязал ею свои локоны, собрав их сзади в хвост.

— Ка-ак, ваша милость?.. — поразилась старая служанка.

Он улыбнулся.

— А чему вы удивляетесь, Марго? Мы с вами одни в этом замке, одни на многие мили вокруг. Причем само по себе тут уже ничего не сделается. А поднять хозяйство целой крепости без посторонней помощи одна-единственная пожилая женщина не сможет при всем желании. И неужели я, здоровый и молодой мужчина, могу позволить ей надрываться, обихаживая меня? Мы в одной лодке, Марго! Вам так же нужна моя помощь, как мне — ваша.

— Но… Конечно, милорд… Благодарю вас… Но на целый замок двоих тоже… н-не… хватит.

— Конечно, нет! Давайте так, Маргерит: вы готовите еду на двоих, моете посуду, прибираете кухню, свою и мою спальни, мой кабинет. И довольно! Ну, если что будет нужно — погладите, постираете, заштопаете. А я — ношу вам воду, колю дрова, топлю печи и камины, ухаживаю за лошадьми — чищу их стойла, кошу траву… но корову вы берете на себя! А еще я чиню утварь и прочищаю трубы тех помещений, которые уже назвал. Ну как?..

— Милорд, это не годится! Вы дворянин…

— О боже, Марго! И что, я должен из-за своего дворянского достоинства жить в хлеву?.. А замок превратится именно в хлев, если не разделить обязанности, как я предложил!

— Милорд… Это… самый благородный, самый достойный поступок, который я видела от дворянина! Поверьте мне!

— Это зависит от точки зрения, — ответил де Валитан. — Хотя в некотором смысле ты права. Но в моем поступке больше элементарного здравомыслия, чем какой-то там высокой добродетели.

— О, истинное великодушие всегда скромно, — вытирая уголком косынки глаза, пролепетала старушка.

Тед усмехнулся.

— Давайте больше не будем обсуждать эту тему, а примемся за работу. Итак, что мне сделать в первую очередь?

Экономка послала его колоть дрова. Сначала дело не шло, но затем Тед наловчился и довольно быстро закончил. Вывалив поленья перед печкой, он взял инструмент для чистки труб, залез по приставной лестнице на крышу и прочистил кухонную трубу. Сбегал на конюшню, привел в порядок лошадей — их всего-то было две — и через два часа, натаскав воды, с удовольствием отправился к большому парковому пруду, нырнув в его чистую и прохладную воду с огромным наслаждением. А какой вкусной была еда, приготовленная Маргерит! Тед готов был поклясться, что никогда ничего подобного не ел!

— Поработаешь до поту, так и поешь в охоту, — улыбнулась экономка.

Теодор смешливо фыркнул и согласно кивнул.

На следующее утро Марго разбудила его с первыми лучами солнца.

— За работу! — провозгласила она.

Тед хотел сначала сурово отчитать ее, но потом передумал, зевнул и начал медленно, потягиваясь, одеваться.

— Сейчас спущусь. Завтрак готовь.

Закончив быстренько с утренним туалетом, юноша влетел в кухню, ежась от прохлады.

— Чего не топила?