Теодосия и жезл Осириса
Шрифт:
– Послушайте, на самом деле все не так. Я не Исида, – сказала я и продолжила, обращаясь к Стилтону: – Откуда вы это взяли?
Стилтон поднял голову, и я увидела на самой середине его лба маленькое темное пятнышко.
– Я своими глазами видел, как вы воскрешали мертвых.
– Вы имеете в виду мышь? – помедлив, спросила я.
– Да, – поспешно кивнул он. – И не только мышь. Мумии тоже.
Я хотела было все им объяснить, но передумала. Хорошо, я докажу им, что я не Исида, и что дальше? Сейчас они хотят поклоняться мне, обожают меня – но только потому,
Страшнее представить, что они подумают, обнаружив, что какой-то посторонний человек проник в их тайны. И этот человек – одиннадцатилетняя девочка.
Они строго хранят свои тайны, это я уже давно поняла. Что в таком случае они сделают с человеком, которому они сами, по недоразумению, открыли свои секреты?
Пожалуй, если я сумею убедить их в том, что я не Исида, мне отсюда живой уже не выбраться. Раньше я могла бы положиться здесь на одного человека, Эдгара Стилтона, но теперь-то мне известно, что и у него съехала крыша.
Нет, лучше оставить все как есть. Пусть они верят в то, чему хотят верить, главное выбраться отсюда подобру-поздорову.
– Хорошо, – вздохнула я. – Сочту за честь принять ваше предложение помогать и защищать меня.
Если уж на то пошло, лишних друзей и союзников не бывает, особенно когда имеешь дело со Змеями Хаоса.
– А теперь, – продолжила я, – мне нужно возвращаться в музей. Мои родители будут беспокоиться.
– Она действительно очень давно ушла, – подтвердил Стилтон.
– Хорошо. Быть может, когда мы встретимся в следующий раз, вы будете больше доверять нам и поделитесь с нами некоторыми приемами египетской магии? – спросил Троули дрожащим от волнения голосом.
– Посмотрим. Возможно, мне трудно будет прийти на эту встречу. За мной, видите ли, присматривают сейчас не только родители, но и гувернантка. Нужно будет придумать, как отделаться от них.
– Не волнуйтесь. Мы будем проявлять осторожность и сдержанность, о, Светозарная. И мы все сделаем так, как будет удобнее для вас. Используйте Тефена в качестве посыльного, и мы немедленно откликнемся на любую вашу просьбу.
Когда мы со Стилтоном возвращались в карете домой, я повернулась к нему – точнее, в ту сторону, где он должен был сидеть. Сориентироваться лучше я не могла, глаза-то у меня вновь были завязаны.
– Скажите, давно вы за мной шпионите, Стилтон?
– Я не шпионю за вами, Тео. Просто, заглядывая в библиотеку, я часто видел, что вы читаете старинные тексты. А иногда даже слышал, как вы бормочете что-то на странных языках.
Он немного помолчал, затем продолжил:
– Вначале я просто удивлялся, зачем вам все это, но потом начал понимать, что вы не просто читаете, но и применяете полученную информацию для магических действий.
– Не для магических действий, а просто
– Хорошо, пусть для снятия проклятий, – согласился Стилтон. Я услышала, как он повернулся на своем сиденье, а затем его рука сняла повязку с моих глаз. – Но все равно, вы знаете о магии намного больше других. Правильно составить магическое зелье, правильно прочитать заклинание, чтобы заставить его работать, – все это требует таланта, умения и длительной практики.
– Зачем вы рассказали обо мне этому человеку, Троули?
– Но, Тео, он же Гроссмейстер нашего ордена! Человек, посвятивший меня в великие тайны. Я не мог скрыть это от него, я обязан рассказывать ему обо всех, имеющих отношение к магии, странных вещах, которые сумею заметить.
Я передернула плечами, представив, что где-то рядом, в темноте, за нами следуют еще шесть скорпионов, получивших задание защищать меня. Интересно, а кто сможет защитить меня от них самих? Особенно когда они выяснят, что магической силой воскрешать мертвых обладал жезл Осириса, а вовсе не я.
Карета подъехала к главному входу в музей. Я вышла, помахала на прощание Стилтону – или Тефену, как он просил меня называть его, когда мы окажемся наедине, – и подумала, как взгляну ему в лицо завтра утром. Интересно, сам-то он понимает, насколько глупо выглядит вместе со своими дружками из тайного ордена Черного Солнца?
Впрочем, сейчас мне не до этого. У меня сегодня еще уйма дел, и первое из них – каким-то образом объяснить маме и папе, где я пропадала несколько часов.
Когда я вошла в музей, там было тихо, никто не бегал и не звал меня по имени. Хороший знак для начала.
Я тихонько пересекла холл, вошла в фойе – там тоже было пусто и тихо. У меня заурчало в животе от голода. И то сказать, в последний раз я ела сегодня утром. Просто удивительно, что я не перестала расти от постоянного недоедания.
Направляясь к гостиной, я перебирала в голове варианты историй, с помощью которых можно будет объяснить родителям свое отсутствие. Быть может, сказать им, что мы где-то были вместе с мисс Шарпи? Но куда может повести свою воспитанницу гувернантка в такой поздний час? Так и не найдя подходящего оправдания, я остановилась возле гостиной и прислушалась, но ничего не услышала. Ни маминого энергичного гудения, ни время от времени перебивающего ее папиного голоса. Я принюхалась. Едой не пахло. Это означало, что родители в гостиной не ужинали, и, следовательно, надежда поживиться чем-нибудь после них тщетна.
Я вошла в гостиную, сделала себе два сандвича с джемом и быстро принялась жевать их. Быстро не только потому, что проголодалась как волк, но и потому, что слишком много у меня еще было дел в этот вечер.
Почти закончив с едой (хотя я не уверена, что этим словом вообще можно назвать два сандвича с джемом), я заметила валявшуюся возле камина скомканную газету. Заинтересовавшись, я сходила, подняла ее, положила на стол и разгладила, чтобы можно было читать.
«Лондон переполнен похитителями золота.