Теология свежим взглядом
Шрифт:
Таким образом, явление "воскресшего" Иешуа, по всей вероятности, было видимо его ученикам не более чем "глазами веры", подобно тому, как в XIX веке Смиту и его единомышленникам, основателям мормонизма, было "явлено" видение ангела Морония и "золотых листов".
Павел в 1Кор.15:5-8 делает интересное заявление: "воскресший" Иешуа "явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу". То есть, "видели" его только "свои". Налицо заговор. Если бы Иешуа действительно воскрес, то в этом факте он прежде всего уверил бы неверующих в него. Невозможно предположить, что "всемогущий Бог",
По сути дела, апостолы-евреи не разрабатывали первоначально вообще никакого богословия. Все их проповеди сводились к словам о том, что Христос воскрес и он есть Мессия. Тексты Ветхого завета подгонялись под новую проповедь. О Деве Марии никакой речи не было. Перед апостолами стоял факт Непорочного Зачатия, следовательно, кто-то из них - Мария или Ее сын - обладает божественной природой. Выбор был сделан в пользу мужчины Иешуа, иначе соотечественники апостолов не пошли бы за ними.
Положение стало резко меняться, когда к христианам присоединился ученый Савл Тарсянин. Собрав воедино известные ему мифы о Великой Богине и Ее сыне, он объявил Иешуа самим Богом. Тем более, что имя сына Марии было созвучно именам некоторых языческих богов, о чем уже сказано выше. Прежде чем пуститься на такой шаг, Савл (он же Павел) как "апостол язычников" окружил себя крепкой командой из прозелитов, которые вполне разделяли идею воскресшего бога. Обратим внимание на то, что среди сподвижников Павла евреев почти не было.
Впервые "сущим над всем Богом" Павел назвал Иешуа в послании к римлянам (57 г.). И лишь много позже укоренившуюся к тому времени идею божественности Христа повторил Иоанн в первом соборном послании (5:20). Это послание было написано только в 90-х годах I века.
До 57 года было написано только одно Евангелие - от Матфея, причем, не на греческом языке, а на арамейском. Следовательно, оно было написано специально для евреев. Матфей тут и там цитирует пророков, силясь доказать, что пришествие Иешуа было предсказано Ветхим заветом. Все остальные Евангелия были составлены уже после 57 года: от Марка - около 60 г.; от Луки - около 62-63 г.; от Иоанна - только на рубеже I и II веков (уже после Апокалипсиса, который был написан примерно в 96-97 г.). Сравнивая контекст каждого Евангелия с датами их написания, мы можем проследить, как со временем личность Иисуса обрастала все новыми героическими "подробностями". У Матфея он - пророк; у Марка - исполнитель замыслов Яхве; у Луки - совершенный человек (мужчина, по своим качествам, разумеется, превосходящий любую Женщину); наконец, у Иоанна само Высшее Божество в мужском облике. Только в последнем по времени написания Евангелии, от Иоанна, содержатся отрывки, позволяющие христианским теологам утверждать тождественность Иисуса и Яхве ("В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" - Ин.1:1; "Я и Отец - одно" - Ин.10:30; "Видевший Меня видел Отца" - Ин.14:9; "Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!" Ин.20:28) - в предыдущих Евангелиях ничего подобного не было! Как тут не говорить о домыслах и постепенном приукрашивании? Слова Иисуса, не вязавшиеся с идеей новой "мужской" религии, отбрасывались; остальные дополнялись и сдобрялись соответствующей терминологией.
Несомненно, сам Иисус вовсе не считал себя основателем новой религии, но всего лишь призывал людей к единению с Природой-Матерью и Ее законами, и к миру между собой. Делал он это, стараясь согласовывать свои поучения с традицией "авраамизма", время от времени упоминая имена Авраама, Моисея, ветхозаветных пророков. Притом же он попросту описывал в своих проповедях ту самую здоровую и миролюбивую цивилизацию, которую в древности создал Матриархат.
После его смерти и фальсифицированного "воскресения" апостолы на втором этапе заговорили о нем как о проповеднике "исправленного", "истинного" иудаизма.
Третий этап начался с переломного момента, когда к христианам присоединился Павел, очень влиятельная в иудействе фигура. По некоторым христианским источникам, его обращение состоялось в середине 40-х годов I века. Однако, судя по тексту "Деяний", это событие последовало вскоре после убийства архидиакона Стефана. Смерть Стефана церковные предания датируют 34-м годом. Это
Постепенно собрав многочисленные слухи (правдивые и вымышленные) в одно целое, он увязал иудейские пророчества с языческими мифами и, по сути, предложил апостолам свое, новое учение, от которого они посчитали целесообразным не отказываться. Этот факт сам Павел упоминает в послании к галатам: "Ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался" (2:1-2). Согласие апостолов с вариантом Павла выражено в дальнейших словах: "Узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным" (2:9).
Проследим хронологию развития христианского учения в изложении самого апостола Павла. О событиях, последовавших за его присоединением к христианской общине, он рассказывает в послании к галатам такими словами: "Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, - я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск. Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня" (Гал.1:15-19).
Итак, вслед за своим обращением Павел "не стал советоваться с плотью и кровью", то есть принял решение не согласовывать свои планы на ближайшее время с церковным руководством. Он совершил путешествие из Дамаска в Аравию и обратно. Вероятно, эта поездка заняла очень немного времени, так как в 9-й главе "Деяний" о ней ничего не сказано, как о незначительном факте. В действительности же она сыграла большую роль в становлении мировоззрения "прозревшего" Павла. Удалившись на время от своих единоверцев, чтобы поразмыслить на свободе, Павел вернулся в Дамаск, вдохновленный "откровениями", видимо, продуманными им в пути. Этот факт отразился в тексте "Деяний": "Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске" (9:22).
Спустя около двух лет, после неудавшегося покушения на его жизнь и бегства из Дамаска, Павел в сопровождении кипрянина Варнавы был представлен в Иерусалиме апостолам Петру и Иакову, с которыми общался, как видно из рассказа Павла, около двух недель.
Можно представить себе, с каким пристальным вниманием и уважением необразованный рыбак Петр слушал "откровения" бывшего фарисея Павла, одного из ученейших людей своей страны! Произошло это памятное событие, по всей видимости, в 38 году, то есть за несколько лет до написания Матфеем первого евангелия. Не может возникнуть никакого сомнения в том, что основные мотивы евангелия Матфея были навеяны переданным ему рассказом Петра о встрече с Павлом, тем более, что до написания своего евангелия Матфей миссионерствовал именно на территории Иудеи, и лишь затем, после 50 года, перебрался в Эфиопию, где был убит.
Спутниками Павла во втором путешествии к апостолам (приблизительно в 51-52 г., после написания евангелия Матфея) были интересные ключевые фигуры Варнава и Тит. Эти люди не были иудеями по вере до своего обращения в христианство. Хотя о Варнаве Новый завет говорит, что он был "левит", но одновременно он - "родом Кипрянин". То есть родился и воспитывался он на Кипре, в языческой стране, где в соответствии с древнегреческими преданиями родилась Сама Богиня Афродита (Киприда). Трудно предположить, что языческое окружение, в среде которого рос юный Варнава, не наложило никакого отпечатка на его мировоззрение и религиозные чувства. Тит же вообще не имел в себе еврейской крови, и был природным римлянином, а значит - человеком, бесконечно далеким от "авраамического" мировосприятия. Есть все основания полагать, что эти люди - полуязычник и язычник до мозга костей - оказали Павлу посильную помощь в разработке нового учения, которое по сути явилось духовной компиляцией различных религиозных систем язычества и ортодоксального иудаизма. К тому же "Мессии" уже давно пора было бы прийти...