Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Фурье Шарль

Страсти в ту пору были более бурные, чем ныне. Людям отнюдь не была присуща пастушеская невинность, существовавшая лишь в воображении поэтов. Мужчины были горды и чувственны, рабы собственных фантазий; женщины и дети тоже. Эти мнимые пороки служили залогом единения и вновь станут залогом социального единения, как только сформируются серии.

VIII

Дезорганизация серий

Им суждено было прийти в расстройство в силу обстоятельств, прямо противоположных пяти основным причинам, которые я охарактеризовал выше. Вскоре чрезмерное размножение населения породило бедность; одновременно с этим колоссальное размножение диких зверей, распространявшихся с экватора (или с севера), стало порождать злодейские замыслы; жажда грабежа распространялась тем легче, что младенческий возраст и трудности земледелия лишали возможности иметь съестные припасы в изобилии, необходимом для механизма серий. Отсюда – дробление на разобщенные хозяйства, брак, а затем переход к дикости, патриархату и варварству.

В период

первобытных серий род человеческий наслаждался долей столь счастливой по сравнению с участью дикарей и людей, живущих в патриархальных условиях, что расстройство серий должно было привести народы в отчаяние. Последним оплотом этого строя были дети. Дети прикрывали политическое отступление и в течение долгого времени пребывали еще в гармонии, когда отцы впали уже в раздоры и были готовы усвоить систему отдельных хозяйств и семейной исключительности, к чему побуждала растущая бедность. По мере ее роста племенные вожди были все более и более заинтересованы в установлении института брака, который в конечном счете и взял верх.

Прежде чем впасть в эту крайность, люди, вероятно пробовали для сохранения первобытного строя прибегать к различным мерам, более или менее тщетным. Когда же окончательно была осознана невозможность восстановить этот превосходный социальный строй, видя, что вечное сожаление об утраченном счастье ввергает народы в апатию, порождая в них отвращение к труду, вожди племен постарались ослабить воспоминание об утраченном благополучии, которое не могло уже возвратиться, так как повесть о нем вносила лишь смятение в социальный строй, пришедший на смену первобытному.

Таким образом, все вожди сообща решили извратить традицию; вытравить ее было невозможно, пока живы очевидцы, но легко удалось обмануть последующие поколения, не видавшие строя производственных серий. Специально, чтобы возбудить сомнение, стали распространять повествования противоположного характера; отсюда и более или менее нелепые, широко распространенные на Востоке басни о земном Рае, откуда был изгнан человек.

Так появились вымышленные сказки, фальсифицировавшие подлинную традицию, извращение которой было в интересах племенных вождей. Все эти легенды, легшие в основу древних религий, служат остовом великой истины: задолго до теперешних обществ существовал строй более счастливый, память о котором смутно живет у восточных народов, когда-то им наслаждавшихся.

В числе шарлатанств, извративших подлинную традицию, надо различать обычай приобщения к тайнам у древних жрецов Востока. Вряд ли приходится сомневаться, что этой тайной были вначале предания о первобытном строе. Но так как рост бедствий требовал усиленного принятия мер предосторожности для сокрытия от народов этой прискорбной тайны, то открывать ее стали лишь узкому кругу посвященных и создали вымышленные тайны, чтобы отвлечь внимание любопытных подначальных, приобщаемых к священству. В результате систематического сужения круга избранных, подлинные предания стали достоянием столь незначительного количества адептов, что обладатели тайны могли быть уничтожены войной или иной невзгодой; жреческая же масса преспокойно продолжала свои таинственные (но уже беспредметные)посвящения для соблюдения видимости корпорации.

Надо полагать, что жрецы Изиды и Брамы уже были в состоянии такого неведения и не имели никакого понятия о первобытном строе; во всяком случае, сведения о нем были извращены очень скоро в те грубые времена, когда письменность еще не была изобретена и каждый рассказчик непременно добавлял от себя к переданному ему повествованию. Люди Востока – сочинители не хуже обитателей берегов Гаронны, и надо полагать, что 300 лет спустя предание, о котором идет речь, было до такой степени извращено добавочными вымыслами, что разобраться в нем уже не могли и сами посвященные. Уцелел лишь остов истины – счастье минуло и безвозвратно утрачено. Отсюда жрецы делали умозаключение о мнимом гневе Божьем, об изгнании из рая; они распространяли эти и другие басни для устрашения толпы и подчинения ее намерениям жреческой касты.

Полагаю, я достаточно ясно охарактеризовал причины нашего полного неведения о нравах и обычаях первобытного общества. Этому неведению наступает конец. Теория социального движения внесет полную ясность в этот вопрос: она подробнейшим образом укажет, каков был механизм этого первобытного общества, на смену которому пришли дикость, патриархат и варварство.

IX

Пять периодов строя разобщенных семейств: 2-й, 3-й, 4-й, 5-й и 6-й

Я охвачу эти пять социальных периодов одной главой. Подробная трактовка каждого из них завела бы меня слишком далеко и заставила бы выйти из рамок данного проспекта.

Пропустим второй период – дикости, для нас малоинтересный, и перейдем к третьему, или патриархату. Это общество нам почти незнакомо: этот строй, а его принимали за первобытный, в первые века не существовал ни у одного народа. Люди всех рас были чужды предрассудков в эпоху своего сотворения и не считали преступлением свободу любовных отношений; их физическая сила и их долголетие внушало им прямо противоположные взгляды: они предавались оргиям, кровосмешению и самым похотливым наклонностям. Мужчины, как общее правило, доживали до 128 лет и, следовательно, имели в своем распоряжении целых 100 лет для полноценного удовлетворения потребности в любви; разве можно было убедить их, как податливых цивилизованных, в том, что они должны целые сто лет наслаждаться

любовью с одной и той же женщиной и не любить других?

Прошло много времени, прежде чем народились условия, заставившие ограничить свободу любовных отношений: надо было, чтобы раса утратила значительную долю своей первобытной силы для подчинения правилам, столь противным интересам крепких, здоровых людей. Но так как с распадом серий сила и крепость уменьшаются, то общий упадок расчистил путь принудительному регламентированию любви и переходу к дикости, патриархату и т. д.

Патриархальный строй нам известен мало, как и первобытный. Авраам и Иаков в том виде, как нам их рисуют, – люди отнюдь не «добродетельные»; это «тираны», полные злобы и несправедливости, содержащие гаремы и рабов согласно обычаю варваров. Эти паши и тираны своего маленького мирка предавались всякого рода распутству. Можно ли придумать что-либо более преступное и несправедливое, чем изгнание Авраамом Агари и ее сына Измаила [33] , обрекаемых на голодную смерть в пустыне, только потому, что Авраам достаточно насладился этой женщиной и она ему больше не нужна. И на этом основании он посылает на верную смерть женщину и малое дитя. Таковы патриархальные добродетели во всем их блеске и величии; все поведение патриархов изобилует поступками столь же отвратительными.

33

Агарь – египтянка, рабыня, служанка Сарры во время бездетности последней, ставшая наложницей Авраама и родившая ему сына Измаила. Когда Исаак, сын Авраама от Сарры, стал подрастать, Агарь вместе с Измаилом по настоянию Сарры были изгнаны из дома Авраама (Быт 21:1-21). Агарь ушла на юг, поселилась в Аравийской пустыне, где Измаил впоследствии стал родоначальником арабских племён, прозванных измаильтянами (по его имени) и агарянами (по имени его матери). В качестве матери Измаила, традиционно считающегося прародителем арабов, Агарь занимает важное место в арабских преданиях. В арабской литературе сохранилось много легенд об Агари, в живописи сцена изгнания Агари и Измаила из дома Авраама многократно воспроизводилась художниками всех времён. – Примеч. ред.

И тем не менее философия хочет вернуть нас к патриархальным нравам. Философ Рейналь [34] в своей «Истории обеих Индий» начинает с напыщенного восхваления китайцев, изображая их самой совершенной из наций на том основании, что они сохранили патриархальные нравы. Проанализируем их совершенство: Китай, прекрасную культуру которого славят, столь беден, что народ его горстями ест червей, которыми кишит его одежда. Китай – единственная страна, где плутовство узаконено и в почете; любой купец вправе применять в торговле неправильные весы и практиковать иные виды плутовства, наказуемые даже у варваров. Китаец ставит себе в заслугу надувательство; обманув человека, он созывает соседей, чтобы выслушать от них похвалы и вместе с ними посмеяться над обманутым (закон при этом не допускает жалоб). Эта нация невероятно любит судиться; нигде не судятся с таким рвением, как в Китае. Низость там столь велика, а понятие о чести столь чуждо, что палач является одним из приближенных, одним из видных офицеров монарха, который любит, чтобы неугодных ему придворных наказывали плетьми у него на глазах. Китайцы – единственный народ, открыто презирающий своих богов: они волочат своих идолов в грязи, когда не получают от них требуемого. Эта нация широко практикует детоубийство; как известно, бедные китайцы кладут своих детей на навозные кучи, где их живыми пожирают свиньи; а не то они привязывают их к пустой тыкве и пускают по течению реки. Китайцы – нация самая завистливая, наиболее угнетающая женщин, которым с детства уродуют ноги, чтобы они не могли ходить. Что касается детей, то отец имеет право проиграть их в кости и продать в рабство. И при наличии таких нравов – я даю лишь беглый набросок их – китаец насмехается над цивилизованными на том основании, что они менее плутоваты. По его словам, европейцы не знают толка в торговле, и только голландцы кое-что в ней смыслят, а настоящий толк знают лишь китайцы [35] .

34

Гийом Тома Франсуа Рейналь (1713–1796) – французский историк и социолог, представитель Просвещения. В 1770 г. в Амстердаме вышло в свет самое известное сочинение Рейналя «Философическая и политическая история о заведениях и коммерции европейцев в обеих Индиях». В 1781 году «История обеих Индий» была осуждена французским парламентом на сожжение, автор подлежал аресту. Не дожидаясь пленения, Рейналь бежал в Англию, затем в Пруссию. Находясь в изгнании, он объездил много стран. В литературе часто встречаются сведения о посещении Рейналем в этот период и Российской Империи, где он был удостоен аудиенции Екатерины II. Но существует и иное мнение, так, исследователь Мезин С.А утверждает, что данный эпизод биографии Рейналя не достоверен. – Примеч. ред.

35

Выделение, нечего сказать, лестное для голландцев, и характеризует «торговый дух». – Шарль Фурье