Теория Фокса
Шрифт:
Я вдруг заметил, что Ли странно смотрит куда-то вниз. Проследив его взгляд, я увидел, что у меня непроизвольно дергалась рука. Судорожным движением я подложил её под себя.
— Они быстро поняли, что демократия — самая эффективная форма управления. Они попытались разобраться, почему демократии доминируют в современном мире и достаточно скоро выяснили, что из-за выборов. Затем они поняли, что ценность выборов не в том, что они приводят к власти умнейших и наиболее способных лидеров. Вовсе нет. Скорее даже наоборот — к власти по большей части приходят посредственности. Ценность выборов в том, что они не дают старым лидерам остаться у власти. Ротация, смена лидеров — вот что
Я весь дрожал. Обманывает, он обманывает меня…
— Но у выборов есть один колоссальный недостаток. Популизм. Ещё Аристотель задавался этим вопросом. Он изучил историю десятков демократий, которые образовывались то тут, то там на греческих островах и обнаружил, что все они распались из-за популизма. Коc, Родос, Гераклея, Мегара, Цим, — все они проследовали одним и тем же путем — от власти народа через власть демагогов к власти тиранов. Популизм — это естественная и неминуемая терминальная стадия демократий. Это то, как они умирают. В чем заключается стратегия демагога? Пообещать то, что никогда не может быть дано. Любой рациональный политик в сравнении с демагогом кажется блеклой молью. И кто наиболее уязвим для подобных обещаний? Кто им верит? Люди. Обычные люди. Ведь у большинства людей просто нет достаточно опыта, чтобы распознать пустые обещания. Они зачастую не могут здраво взвесить факты.
Я молча смотрел на него.
— Джим, посмотри хотя бы на главный налог на глупость — лотереи. Мало что может посоревноваться с лотереями в обмане людей. И этот обман лежит на поверхности, никто даже не пытается его скрыть. И тем не менее, миллионы раз за разом выстраиваются в очередь за билетом. Все, что для этого нужно, лишь показать по телевизору одного счастливца, которого лотерея обогатила. Математика, теория вероятности и здравый смысл бессильны перед эффектом Золушки. Людям нужна мечта, надежда мгновенно вырваться из унылой серой реальности в новый, сверкающий мир. И популисты это знают.
Он перевел дыхание и продолжил:
— Чтобы лишить популистов их силы, нужно, в первую очередь, отсечь их от их основной аудитории — простых людей. Всеобщее голосование, когда каждый получает по одному голосу, это основа, фундамент популизма. Когда один обычный человек имеет такой же голос, что и выдающийся, у популистов появляется гигантское преимущество. Гигантское! Стандартный способ борьбы с этим — либо олигархия, либо аристократия. Но власть и денег, и наследных имен нарушают закон ротации, из-за чего обе эти формы правления ведут к упадку и распаду даже быстрее, чем демократия.
Он вздохнул.
— Тут может показаться, что популизм неизбежен. Но Ден и Джоу откопали давно всеми забытую идею Аристотеля. Политею.
— Политею?
— Смесь олигополии и демократии. Гибридная система, где к выборам допускается только способные люди, а плебс отсекается. Аристотель полагал, что способные люди намного менее уязвимы перед популизмом. Они способны мыслить критически. Аристотель называл эту систему политеей. Но поскольку такие системы в природе практически не встречаются, сам он её считал утопией. Ведь как находить и выбирать способных людей?… И вот здесь-то и засиял гений Дена и Джоу. Они поняли. Они нашли способ.
Он более не сидел
— Они нашли даже два способа. Первый очень прост — дать каждому человеку право отказаться от своего голоса в обмен на деньги. Именно не продать, а аннулировать голос. И назначить высокую цену, которая отсеет всех, склонных к популизму. Скажем, если заплатить за голос тысячу долларов, то девяносто процентов людей возьмут деньгами. Но у этого способа есть недостаток — он слишком меркантильный, очевидный. Не оставляет места романтике и идеологии. Но Ден и Джоу нашли способ ещё лучше.
— В отличие от постсоветской России, мы сохранили Коммунистическую партию. Но это мутант… Гибрид… В Советском Союзе членство было своеобразным билетом в лучшую жизнь. Наша же партия не даёт своим членам никаких материальных привилегий. В Советском Союзе если ты не был членом партии, твоя жизнь была ничтожна. В Китае же твоя жизнь ничтожна, если ты член партии. Чувствуешь разницу? Членство в нашей партии не дает никаких благ и преимуществ. Наоборот, члены должны платить значительные для них взносы и посвящать этому кучу личного времени. Они идут на жертвы, чтобы быть членом партии. И партия изо всех сил старается, чтобы все знали, как велики эти жертвы. Время от времени даже начинаются как бы стихийные кампании в газетах, где члены партии анонимно жалуются на свою тяжелую долю и непосильные взносы. Знаешь зачем?
Я уставился на него.
— Партия это система с негативным самоотбором… Она постоянно посылает во вне сигналы о том, как в ней все плохо, отпугивая случайных людей и искателей легкой жизни. Они сами себя отсеивают. И это сработало на удивление хорошо — несмотря на то, что любой может войти в партию, у нас всего девяносто миллионов членов. Менее семи процентов населения. Но зато это люди, которые хотят участвовать в управлении обществом и готовы ради этого на лишения и издержки. И они способные. Самоотбор, мой друг, самоотбор. Их не надо выбирать. Они сами себя выбирают.
Он перевел дыхание.
— И вот каждые десять лет эти семь процентов меняют руководство. Избирают новую элиту. Ротация. Разумеется, там не один человек — один голос. Система более сложная. Но каждый в той или иной степени влияет на решение. И они делали уже это пять раз. Полвека подряд. Так что это очень живучая система. И это не автократия, мой друг, это политея. Демократия, где голос дается только способным. И где способные находят, отфильтровывают себя сами. Сам Аристотель считал свою политею утопией. Мы же её построили, величайшую демократию в истории человечества! Поэтому-то мы и смогли осуществить ответную опиумную войну. У Запада теперь нет шансов. Их время ушло. Просто наша система более эффективна. Это более продвинутая версия демократии. И она неизбежно вытеснит устаревшую, западную модель. Вот и всё. Эволюция, Джим.
— Демократия, говоришь? А Культурная Революция? Вы убивали своих же ученых. Вы посылали их в деревни.
— Не только ученых. Вообще всех образованных. Знаешь, что было главным открытием Павлова? Вовсе не условные рефлексы.
— Какая связь…?
— Знаешь, что случилось с его собаками в 1924 году, когда подвал, где он их держал, затопило разливом Невы? Это были те самые собаки, приученные к звонку. Павлов потратил годы, чтобы выработать в них рефлекс. Он добрался до них, когда вода уже подступала к самому потолку клеток. Так вот, знаешь, что было с теми собаками, которых он успел спасти?