Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2
Шрифт:
Но и тут не обходится без странностей. Притесняющее начальство, каким бы добреньким оно ни казалось, люди не любят, а попирающих все живое железной пятой героев — боготворит.
Вопрос. Если человечество поделилось на две части и одна начинает истреблять другую — что нужно сделать?
Ответ. Разумеется, поспешить примкнуть к той половине, которая казнит, лишает свободы, грабит. НЕ БУДЬТЕ ДУРАКОМ! Только самые сообразительные выживут в этой ситуации. Неужели сами подпишете свой смертный приговор?
Сумку было велено отвезти по закодированно сообщенному
Ликуя, я доложил Маркофьеву о выполненном задании.
Однако, когда мы с Овцехуевым прибыли на Капри, выяснилось: речь в сертификате (приписка была сделана мелким-премелким шрифтом) шла не о Корсике, а об одном из микроскопических островов Курильской гряды. На эту спорную территорию давно зарились японцы, Маркофьеву она была ни к чему.
— Что это за страна! — негодовал мой друг. — Каждую секунду все стремятся друг друга обуть и надуть. Жаль, Мишу порешили слишком рано. За такие подставы я убил бы его второй раз!
Вскоре мы вновь носились с Маркофьевым на конях по скалистым берегам и сочным лужайкам.
— Делать нечего, — говорил мой неунывающий друг. — Не удалось добыть Корсику легким путем, придется идти сложным. Как всегда, все упирается в Россию, все мировые проблемы проистекают из этой оконечности земного шара…
Но как ему было подобраться к этой покинутой им загадочной стране?
— В России точек приложения энергии очень много, — говорил Маркофьев. — Надо только уметь их нащупать. Можно открыть левый пункт по обмену валюты… Сесть на раздачу нежилого фонда под склады, парикмахерские, забегаловки… Начать осуществлять фиктивные поставки мороженой или свежей рыбы…
К повторному пришествию на родную землю он готовился долго, подходил обстоятельно и серьезно. Взвешивал все "за" и "против". Поначалу казалось: минусов возвращения, значительно больше, чем плюсов.
Однако Маркофьев, с присущей ему изобретательностью сумел отыскать такую прореху, такую лазейку, которая принесла только "плюсы".
Возрождение фонда "Наша краса и гордость — чернобыльцы!" позволило ему развернуть в районе взорвавшейся АЭС сеть свиноферм, птицефабрик и коровников. На заброшенные пустоши в этих местах никто не претендовал, а прирост веса и поголовья (в связи с тем, что многие телята, цыплята и поросята рождались с двумя и тремя головами) наблюдался фантастический. На многих рынках Маркофьев открыл и держал мясные и птичьи ряды. Попутно он подключил меня к работе к редактированию кулинарной книги для иностранцев, озаглавленной "Русская пища — медвежье здоровье", куда были включены многие способы приготовления ранее неведомых блюд.
Рецепт студня из трехголового поросенка. (Эксклюзивно, для читателей "Теории
Взять трехголового поросенка, опустить в кастрюлю и на медленном огне варить три часа. Полученную массу распределить по мелким емкостям и вынести на балкон. Если поклевавшие застывающую гладь холодца вороны не окачурятся у вас на глазах — украсьте деликатес веточками кинзы и петрушки и смело подавайте гостям.
Многим из читателей этой книги (особенно — мужчинам) на рынках и с лотков частенько всучивают вместо нужной им кинзы — петрушку. То есть траву с совсем другим запахом и вкусом, но с похожим силуэтом листочков.
Как найти нужную зелень и не поддаться обману?
Очень просто! Покупайте укроп и сельдерей!
Из-за границы мы гнали в Россию стада хряков и хавроний.
— Знаешь, — делился Маркофьев. — Наши отечественные свиньи гораздо крепче и здоровей зарубежных. Так вот, породистые хрюшки, выращенные по европейским стандартам, как правило, погибают еще по дороге к месту нового жительства. Или вскорости после прибытия. От разрыва сердца. Свиньи ведь очень умные. Как увидят наши дороги, корма, неубранный хлев — сразу бряк с копыт. Изнеженное сердце не выдерживает…
Из Голландии мы везли мясные и молочные породы буренок.
— Я бы еще понял и одобрил ход мыслей коров, решивших покинуть комфортабельные европейские стойла ради того, чтобы эммигрировать в Индию, — шутил Маркофьев. — Там жизни этих жвачных ничто не угрожало бы… Стали бы священными… Но ехать в Россию…
Он говорил:
— Что поделаешь, высшие формы жизни всегда используют низшие для поддержания тонуса. Коровки и свинки, безусловно, низшие формы. Ведь не придумали же они ничего такого, что позволило бы им возвыситься над людьми. Не изобрели атомную бомбу и автомат Калашникова. Тогда бы они нами питались. Но нет. Этого не происходит. Мы их хаваем.
Там же, в Чернобыльских водоемах, он развернул рыбные хозяйства и лягушачьи фермы — откуда поставлял деликатесных жаб в Парижские рестораны, а карпов и сазанов — на отечественные прилавки.
Я курсировал между маркофьевским раем на Капри и чернобыльскими хлевами и болотами как маятник, лишь изредка заглядывая в Москву. Вероника, когда я приезжал, раскладывала передо мной загадочным образом добытые в Греции и Тунисе, Мозамбике и Турции магазинные чеки, копии банковских счетов и платежек и спрашивала:
— Вот, значит, как проводишь время? Со своим дружком…
Откуда она их брала, эти бухгалтерские документы? В ее собрании были аккуратно подшиты (и запротоколированы) квитанции об оплате гостиниц, квитки из супермаркетов, даже вторые экземпляры авиационных билетов… Однажды мне были предъявлены фотографии с парома, на котором я путешествовал с Людмилой. Ряд снимков оказался сделан в трюме, где подружка моей юности уединилась с негром, лиц было не разглядеть, напрасно я убеждал разгневанную домашнюю следовательницу, что на серпантине корабельных канатов в объятиях Людмилы запечатлен не я…