Теория игр
Шрифт:
– Oh-h-h!
Я наклоняюсь к Виктории и прикасаюсь губами к ее щеке...
Виктория настолько погружена в происходящее на экране, что даже не замечает этого.
Мне не остается ничего другого как действовать более активно...
Года два назад в институт завезли импортный ширпотреб. (Мне тогда еще достался индийский пуловер.) Дефицит распределяли в лучших традициях военного коммунизма. Причем, в два этапа. Сначала жеребьевку проводили между отделами, а затем - внутри каждого.
Особой популярностью среди
Виктории, судя по всему, достались "понедельник", "среда" и "суббота". Во всяком случае, мне другие дни не попадались.
"Итак, что тут у нас сегодня? "Saturday" - суббота. Ура! Завтра воскресенье! На работу можно не идти!"
... Виктория сатанеет на глазах. Никогда бы не подумал, что свальный грех - даже: его иллюзия!
– способен на такое. Из флегматичной жеманницы, с филологическим образованием, она превращается в пантеру...
– Fuck me!
– Oh-h-h!
Я прикладываю немало усилий, чтобы удержать ее в рамках контролируемой мной амплитуды...
– Fuck me!
– Oh-h-h!
"Свинья Вольдемар! Прохлаждается, понимаешь, черт знает где, а ты тут отдувайся за него..."
– Fuck me!
– Oh-h-h!
Наконец мы выходим на финишную прямую и, описав "петлю Нестерова", валимся без сил.
Кажется, я даже засыпаю.
В чувство меня приводит знакомое:
– Fuck me!
– Oh-h-h!
Я протягиваю руку, чтобы обнять Викторию, но она холодно отстраняется.
– Мне пора.
Виктория поднимается и начинает одеваться...
Свою порцию непристойностей она, надо полагать, на сегодня уже получила и теперь возвращается в свое обычное амплуа - заботливой матери, верной жены, всеми уважаемого сотрудника информационного отдела.
Но я без претензий!
2.
Итак, у нас появился первый - в смысле очередности - кандидат на роль директора. Им стал коллега Виктории, с говорящей фамилией Панюхов. Майор-штабист в отставке. Болван, на мой взгляд, редкий.
Об этом мне сообщает все та же вездесущая Галина Ивановна, едва ли не вибрируя от возмущения.
(По-моему, все наши тетки, особенно те, кому за пятьдесят, помешаны на Вольдемаре. Ну, как же! Он такой импозантный, такой куртуазный и такой благородный-благородный...
Как ИМ кажется!)
– Представляете?
– негодует Галина Ивановна.
Конечно, представляю!
... На насесте, распушив хвост, сидит павлин с головой Вольдемара. И вдруг откуда-то сверху на него сваливается какой-то
Чего ж тут не представлять?
Но это не все.
... Диалог в курилке. Накануне выборов.
– Вы за кого? За СВИРСКОГО или за ПАНЮХОВА?
(Одна постановка вопроса чего стоит!)
И наконец.
Оглашаются итоги выборов директора. Разумеется, с трибуны.
– ... большинством голосов директором института избран Вольдемар Свирский!
(Аплодисменты.)
– Борьба была нелегкой,- продолжает оратор.- Соперники были достойные (надо полагать, друг друга). Но тем ценней победа...
Класс! Легким росчерком пера Панюхов оказывается рядом со Свирским. На ТОЙ САМОЙ лестнице.
Учитесь, Галина Ивановна!
– Он что не понимает?
– все еще негодует наша "сестра-хозяйка".
– У него же нет никаких шансов!
С Галиной Ивановной трудно не согласиться, но сегодня у меня игривое настроение.
– Я бы так не сказал, - покачиваю я головой.
– В смысле?
– сразу теряется Галина Ивановна.
– Насколько я знаю, Панюхов пользуется большим уважением, - вхожу я в роль, - и у него в институте немало сторонников.
(Одним из которых, судя по всему, являюсь я сам.)
– Но он же... дурак!
– почему-то шепотом говорит Галина Ивановна.
– Ну что значит "дурак"?
– с недовольным видом спрашиваю я.
– Знаете, кем он был в армии?
– Ну, кем? Штабистом, - вяло реагирует Галина Ивановна.
Я покачиваю головой:
– Ана-ли-ти-ком! И потом, с чего вы взяли, что выбирают самых умных? Демократия - это, я вам доложу, не фунт изюма!
(Тут я, кажется, переборщил.)
– Вы шутите!
– осеняет Галину Ивановну.
Шучу! Конечно, шучу...
– Ну, Игорь Александрович!..
Едва ли не в припрыжку Галина Ивановна в ы п а р х и в а е т из кабинета.
Да, как мало надо, чтобы сделать человека счастливым. Сначала отнять, а потом вернуть.
Я переворачиваю листок календаря и натыкаюсь на запись: "Позвонить УБОН. Назаровой."
Черт, совсем забыл!
Я снимаю трубку и набираю номер...
Я сижу в приемной Назаровой. Как ошибаются те, кто считают приемную местом, где коротает время посетитель в ожидании того счастливого часа, когда он будет удостоен чести быть принятым столоначальником. На самом же деле приемная - не место. Это средство! В арсенале бюрократических штучек-дрючек у нее особая роль. Главная функция приемной - довести просителя (да-да, именно: просителя, непросители здесь не сидят) до кондиции перед встречей с Должностным Лицом. Раздавить морально! Дать понять, кто есть ты и кто есть Он, как далеко простирается твоя зависимость от Него.