Теория языка: учебное пособие

Хроленко Александр Тимофеевич

С языками романскими и восточнославянскими дело обстоит просто. Они ведут начало от своих праязыков, можно сказать, на глазах истории: романские языки (итальянский, испанский, французский, португальский и др.) возникли на базе народной латыни (и процесс их образования отражен в памятниках письменности), восточнославянские – на основе древнерусского языка. А вот с праславянским, праиндоевропейским и тем более с ностратическим праязыками сложнее. Здесь две проблемы. Первая – когда и как долго существовали эти праязыки? Вторая – где проживали соответствующие пранароды? И обе эти проблемы не могут быть решены без знания направления распространения языковых и культурных инноваций, чем как раз занимается ареальная лингвистика, ареальная история, а также ареальные по своей природе археология, этнография и такие, на первый взгляд, далекие от лингвистики науки, как палеоботаника и палеозоология.

В ностратических языках обнаружено около тысячи общих для указанных выше языков Европы, Азии и Африки слов (корней). Они приведены в труде гениального отечественного

лингвиста, родоначальника ностратического языкознания В.М. Иллич-Свитыча Опыт сравнения ностратических языков. Сравнительный словарь. [Т. 1–3]. – М._г 1971–1984. И этот ученый, и его последователи пытаются найти прародину (прародины) носителей ностратического праязыка и ареалы вычленявшихся из этой общности праязыков. Так, для доиндоевропейской языковой общности допускают прохождение трех стадий с возможным изменением локализации в каждой из них: протоиндоевропейская, праиндоевропейская и индоевропейская [Гиндин: ВЯ; 1992: № 6: 54–65]. Что касается прародины индоевропейцев, определяемой с учетом ряда факторов, в первую очередь лингвистических и археологических, то на сегодня известно пять мнений; наиболее авторитетными из них считаются гипотезы о прародине в центральной и юго-восточной Европе (этого мнения придерживается английский языковед Т. Барроу) и малоазиатской (она изложена в книге: Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и пракультуры. В 2 т. – Тбилиси, 1984; англ. пер.: New York, 1995). Проблемами ностратики, с учетом ареального параметра, занимаются такие крупные ученые, как В.А. Дыбо, Е.А. Хелимский, В.А. Терентьев и др.

Ареальная лингвистика создала и апробировала свои методы, адекватные предмету и аспекту исследования. Пространственно-географическая координата важна не только в ареальной лингвистике, но и в ряде других направлений (см. также раздел «Лингвистические методы»),

Дополнительная литература

Алинеи М. Лингвистический атлас Европы: Первые двадцать два года // Вопросы языкознания. 1993. № 6.

Гуров Н.В., Зограф Г.А. Ареальное языкознание: предмет и метод (На материале языков Южной Азии) // Вопросы языкознания. 1992. № 3.

Дыбо В.А. Ностратическая гипотеза (итоги и проблемы) // Известия АН СССР. Сер. ЛиЯ, 1978. Т. 37. № 5.

Дыбо В.А., Терентьев В.А. Ностратические языки // Лингвистический энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 338–339.

Нерознак В.П. Ареальная лингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 43–44.

Хелимский Е.А. Труды В.М. Иллич-Свитыча и развитие ностратических исследований за рубежом // Зарубежная историография славяноведения и балканистики. – М., 1986.

Цыхун Г.А. Типологические проблемы балканославянского языкового ареала. – Минск, 1981.

5.7. Этнолингвистика

Три страны (Германия, Россия и США) были колыбелью направления, называемого ныне термином этнолингвистика. Эта область познания языка, появись она в одной стране, видимо, оказалась бы более единой. Впрочем, и в одном центре с течением времени она вряд бы могла остаться стабильной в содержательно-предметном плане. Стать разной в каждой из указанных стран и нетождественной в разные исторические периоды даже в пределах страны своего рождения (в Германии, в России) ей было, что называется, «написано на роду». Концептуальное разнообразие и разнонаправленность этнолингвистики обусловлена ее значительной зависимостью от внеязыковых (социальных, этнографических, этнопсихологических и культурно-исторических) факторов. Играли свою роль и объективно-субъективные факторы – господствующее в данное время мировоззрение, доминирующее направление, наконец, научный интерес и склонность исследователя.

В Германии этнолингвистика зародилась в широчайшем по охвату научном творчестве В. фон Гумбольдта, в его учении о языке как средоточии и выразителе духа народа. В России, где к середине XIX в. господствовало романтическое увлечение фольклором, народной культурой и мифологией, зарождавшаяся этнолингвистика приняла этнографическую окраску с ярко выраженным интересом к духовной и материальной культуре народа (В.И. Даль, А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, И.И. Срезневский, А.А. Потебня). В Америке, где у многочисленных племен индейцев отсутствовала письменность и не было традиции изучения местных языков, обычаев и мифов, усилия ученых – лингвистов и этнографов – были сосредоточены на выработке своей, не схожей с европейской, методики описания языка, мышления, туземной культуры и всех форм ее проявления (языковой, музыкальной, изобразительной). Возникшая там этнолингвистика, опиравшаяся на лингво-этнографические труды Фр. Боаса (1858–1942), Э. Сепира (1984–1939), Б. Уорфа (1897–1941), в особенности на теорию лингвистической относительности Сепира и Уорфа, исследовала соотношение форм мышления и категорий языка, познание мира и отражение этого познания (картины мира) в тематических группах лексики,

в денотативно-ограниченных (закрытых) понятийно-семантических полях (названия частей тела, лексика цветообозначений) с последующим выявлением своеобразия (идиоэтничности) восприятия народом вещного мира (например, разного членения звездного мира на «фигуры» – созвездия). С этих же позиций исследуются и грамматические категории (в частности, количественные и порядковые числительные, в различном объеме представленные в языках аборигенов Америки по сравнению с языками пришельцев из Европы). Разные направления в американской лингвистике отразились в соответствующих терминах. «Ориентация исследования на выявление семантических оснований языковой модели мира отразилась в термине «эт. – носемантика» – одном из обозначений этнолингвистики, понимаемой в более узком смысле, в противоположность более широкому понятию – «антропологическая лингвистика» (оба термина имеют хождение главным образом в США) [ЭРЯ: 1997: 648]. Следует отметить, что второй термин у нас стал употребляться довольно часто, причем в значении более широком, чем в американской этнолингвистике.

В России этнолингвистика в ее современном содержании существенно отличается от того, чем она занималась во времена Ф.И. Буслаева и А.А. Потебни и их последователей (А.Н. Веселовский, Д.К. Зеленин, П.Г. Богатырев), а также от направления, исследовавшего славянские древности (П.Й. Шафарик, Л. Нидерле, А.А. Шахматов, М.Н. Покровский). На современном этапе этнолингвистика определяется как «направление в языкознании, изучающее язык в его отношении к культуре, взаимодействие языковых, этнокультурных, этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка [Виноградов: 1997: 647]. Столь широкое представление об этой науке связано с ее комплексным характером: она образовалась на стыке ряда наук – лингвистики, этнологии, фольклористики, мифологии, культурологии. Но это не механическое соединение. Вполне самостоятельной областью ее делает следующий комплекс задач: изучение отражения и выражения в языке этнического миросозерцания, выявление роли языка в формировании и сохранении традиционной культуры, речевого поведения «этнической личности» и отражение через нее и в ней языковой картины мира всего народа (этноса).

Глава российской и славянской этнолингвистики акад. Н.И. Толстой, опираясь на успехи ареальной лингвистики и диалектологии, обновленного в последние десятилетия культурно-лингвистического направления «Слова и вещи» и науки о духовных ценностях, расширил понятие диалекта, включив в его содержание изоглоссы трех видов – языковые (изолексы), материально-предметные (изопрагмы) и духовно-ментальные (изодоксы). Он же предложил концепцию изоморфизма культур (и субкультур) и разных форм существования языка (литературный язык, обиходно-разговорный и т. д.). Оснащенная новым фактическим материалом 1) современных диалектов, собранных экспедициями в Полесье, 2) праславянского фонда слов, исследованного под руководством О.Н. Трубачева, 3) славянской и индоевропейской мифологии и текстологии (Вяч. В. Иванова и В.Н. Топорова) и 4) методами типологических и сравнительно-исторических исследований, отечественная этнолингвистика добилась внушительных успехов, отраженных в таких изданиях, как «Славянские древности», «Логический анализ языка. Культурные концепты» (1991), Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание (1993), Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской культуре и этнолингвистике. – М., 1995, Герд А.С. Введение в этнолингвистику. – СПб., 1995.

О разнообразии и вариативности проблематики и методологии этнолингвистики еще красноречивее свидетельствует ее история во Франции. Здесь этнолингвистика появилась позднее, лишь к концу 60-х гг. XX в.: ее первое официальное упоминание находим в справочнике «Лингвистика» 1969 г. (под ред. А. Мартине), и за прошедшие три десятилетия она несколько раз меняла свою предметную область, оставаясь дисциплиной вспомогательной и «промежуточной» между «лингвистикой этнологов» и «этнографией лингвистов». В настоящее время ее внимание сосредоточено на изучении картины мира, фольклорного текста как такового, ритуальных языков, билингвизма, «языковых употреблений», семантических полей (терминологии родства, названий частей тела, цветообозначения и др.), составлении словарей-энциклопедий. Специалисты по французской этнолингвистике отмечают, что здесь она не поднялась до сколько-либо высокого уровня, потому как «появление нового термина не было отражением новой проблематики, а лишь дало обозначение тем областям научных интересов, которые уже утвердились на практике» [ВЯ: 1993: № 6: 112]. В США интерес к этнолингвистике оказался нестойким и пошел на спад к исходу XX в.

Центром этнолингвистических исследований стала Россия. Здесь разрабатываются и ее теоретические проблемы, и еще более разнообразные практические темы. Так, идет осмысление 1) истории этого направления в странах, бывших ее колыбелями (см. работы: Вильгельм фон Гумбольдт и этнолингвистика в Северной Америке. От Боаса до Хаймса // ВЯ. 1992. № 1); 2) взаимоотношений этнолингвистики с другими направлениями и отраслями знаний («Концептуальная картина мира и интерпретативное поле текста с позиций лингвистики, журналистики и коммуникативности». Барнаул, 2000; «Языковое сознание и образ мира». Сб. статей, Ин-т языкознания. – РАН, 2000). Иногда сборники такого рода преследуют цель выявить национальную специфику образного восприятия мира (напр., сб. «Язык и национальные образы мира». – Майкоп, 2000).