Теперь ты ее видишь
Шрифт:
– Ничего не говори. Просто приезжай ко мне, чтобы я смогла выбраться туда.
Я сидела на краю кровати и ждала Тома, а вода в ванне медленно остывала в соседней комнате. Мой телефон опять вспыхнул новым текстовым сообщением от классной руководительницы. «Есть какие-нибудь новости? Я могу чем-нибудь помочь?» Я прочитала текст и бросила телефон рядом с собой. Рано или поздно мне придется ответить на все сообщения, полученные с тех пор, как я покинула праздник, но я ничего не могла делать, пока не пройду через эту встречу. Я сидела в полумраке,
Мне придется посмотреть ей и Брайану в глаза и сказать, что у меня нет ничего, чтобы их как-то успокоить. Никаких объяснений, никаких оправданий. Даже ни одного совета, способного принести им облегчение. Они спросят меня, что произошло с Алисой, и я должна буду признаться, что понятия не имею.
«Она побежала за “Джунгли” вместе с Молли».
«И что потом?» – спросят они.
«Я не знаю. Я просто не знаю, что случилось с вашей дочерью».
Молли и Джек рассказали мне, что они сняли свою обувь за надувнушкой, но в возбуждении никто из них не задержался помочь Алисе, подождать ее или хотя бы обратить внимание, вошла ли она. «Тебе десять, Джек! – воскликнула я тогда. – Почему ты не убедился, что девочки в безопасности, как я тебя просила?»
Джек взглянул на меня со страдальческим выражением лица. Я знала – нельзя надеяться на то, что мой сын станет смотреть за другими детьми. Почему же тогда я предположила, что он это сделает? У Джека золотое сердце, но он последний мальчик, на которого можно возложить ответственность.
«Молли! – повернулась я к своей дочери. – Алиса бежала после тебя. Почему ты ей не помогла? Что ты делала – гналась за Джеком и забыла, что она вообще там была?» Я знала, что не должна переносить свою вину на них, но всё равно эти слова сорвались с моего языка.
Глаза Молли наполнились слезами. «Прости, мамочка!» – всхлипнула она.
Я притянула ее к себе и сказала, что нет, это я виновата. Это не ее промах. «Я не говорю, что ты сделала что-то дурное», – добавила я, хотя, конечно, подразумевала именно это.
Здесь был только один человек, который в этом виноват. Который погрузился в сообщения и «Фейсбук» и, возможно, поглядывал изредка, но явно недостаточно, чтобы заметить Алису. В глубине души я знала, что не видела, как она скатывалась с горки. Там были только мои двое, которых я рассмотрела из тени палатки. И это означало, как и сказал констебль Филдинг, что Алиса, скорее всего, даже не вбегала туда.
Как только Том приехал, я поцеловала детей на ночь и сказала им, что увижу их утром. Затем я попыталась выйти из дома прежде, чем мы втянемся в разговоры, но не успела добраться до входной двери, как Том меня остановил.
– Ты в порядке? – спросил он.
Я покачала головой, вонзая ногти себе в ладони, чтобы не расплакаться.
– Разумеется, нет, но я не хочу об этом говорить.
– Это было в заголовках новостей. – Том беспокойно
– Да, так и должно быть. Что-то вроде того… – Я замолчала. – Мне действительно нужно идти, Том.
Том кивнул, и я знала, что он хочет еще что-то добавить, но открыла входную дверь, не желая давать ему эту возможность.
– Я только что видел Криса Лоусона, когда подъезжал, – произнес он. – Он сказал мне, что они отменили свою сегодняшнюю вечеринку.
– Меня вообще не волнует на самом деле, есть они или их нет.
– Нет, я знаю, я просто говорю. Они все же твои друзья и соседи. Они хотят поддержать тебя.
Я шагнула в палисадник, и он тоже сделал шаг вслед за мной.
– Куда это ты собрался, Том? – Я знала его достаточно, чтобы понимать, что он сказал еще не все.
– Я просто… – Том запнулся и провел рукой по своим волосам, заставляя их вздыбиться пучками на макушке. – Крис упомянул, что в Интернете были высказаны некоторые вещи, вот и всё. Я не хочу, чтобы ты неожиданно на них наткнулась.
– Какие вещи?
– Глупые люди, которым больше нечего делать, только и всего. Не твои друзья. Никто из них тебя не знает, Шарли.
– Какие вещи? – спросила я снова, чувствуя, как горло горит от страха.
– Просто… – уныло вздохнул он. – Что ты делала, когда она пропала? Почему наши дети в порядке?
Я отшатнулась, как если бы он меня ударил.
– О, Шарлотта, – сказал он, потянувшись и взяв меня за руки.
– Я не могу разговаривать об этом сейчас! – вскрикнула я, вырываясь.
– Прости меня. – Том уставился на меня, словно ему было больно или он волновался, а может быть, и то, и другое. – Мне не следовало ничего говорить.
– Ну, теперь уже слишком поздно, не так ли? – оборвала я его и побежала к машине, прежде чем он успел бы произнести еще хоть одно слово.
Я редко бывала в доме Гарриет, потому что она предпочитала сама приходить ко мне. Она часто сидела возле моего кухонного островка и нежно водила руками по его дубовой поверхности, как будто та была сделана из самого драгоценного дерева.
«Гарриет, тебе не стоит волноваться», – рассмеялась я однажды, когда она осторожно приподняла свою кофейную кружку, проверяя, не остались ли мокрые кольца, потому что я не дала ей подставку.
«Привычка», – пробормотала она, смущенно улыбаясь.
«Ну, я не беспокоюсь о пятнах, – заметила я. – Дети ставят их достаточно много».
Но она всё равно проводила рукой по поверхности и рассказывала обо всем, что ей нравится в моем доме, пока я внутренне умоляла ее остановиться.
В отличие от моего, дом Гарриет был маленьким и невыносимо темным. В первый раз, когда я его посетила, она извинялась за недостаток света, быстро провожая меня на кухню в задней части дома.
«Не глупи, всё замечательно, – сказала я. – Не могу поверить, что ты покрасила всё это сама».