Теперь ты моя
Шрифт:
– Что, прости? – напрягаюсь. Все сказанное повергает меня в шок. – Я бы не сидела тут, будь у тебя совесть.
– Дети – это другое. Они не рождаются ублюдками и заслуживают нормальной жизни. Я подумал над тем, что ты сказала. Да, если бы я не приставил Соболева к твоей подруге, она бы не залетела. В какой-то степени я виноват.
– А в том, что меня похитил? Бросил в подвале? Угрожал? Принуждал заниматься с тобой... – я не договариваю.
– Ну, давай, продолжай бесконечный список моих прегрешений. Очень интересно послушать, –
– Ты просто… Ты просто… – хочется оскорбить его как-нибудь посильнее, но я сдерживаюсь. Все же играть с дьяволом не стоит.
– А ты не думала, что все могло бы сложиться по-другому, будь ты чуточку умнее?
– То есть, я тупая?! – возмущенно восклицаю.
– Ты сама это сказала, Попова.
Разговор с этим человеком бесполезен. Ему хоть кол на голове теши.
Далее Демьян привозит меня еще в одну клинику. Там меня осматривает женский доктор, в срочном порядке проводят анализы, а потом делают противозачаточный укол.
Я не сопротивляюсь, потому что перед глазами есть реальный пример того, что будет, если его не сделать.
Полагать, что я смогу устоять от близости с Демьяном, или что получится сопротивляться, сокрушающему даже здоровенных мужиков, Палачу – несусветная глупость. Да и приставать ко мне он не перестанет. Сам же сказал.
После муж отвозит меня домой. К себе домой. Понимаю, что даже в мыслях уже называю это место домом, потому что в моем настоящем доме меня не ждут.
Горько, да, но мириться приходится. Я решила выбрать смирение, нежели эмоции, рвущие на мелкие клочки.
Вечер я снова провожу в одиночестве.
Очень скучно. Очень. Ни телефона, ни соцсетей, ничего.
Из развлечений только телевизор в гостиной, от которого уже начинает подташнивать.
Я дохожу до того, что прошу кухарку научить меня готовить. Она с радостью соглашается. Мы стряпаем гуляш и картошкой и овощной салат.
Поначалу я с опаской смотрю на куски говядины, но идеально наточенный нож с легкостью справляется со своей задачей. На этот раз я даже не получаю увечий.
Ужинать собственноручно приготовленным оказывается намного вкуснее, чем лакомиться изысканными блюдами из кафе. Уже давно я не ела с таким аппетитом.
Я вообще заметила, что Мария Петровна готовит довольно простые блюда. Мне кажется, такой ужин может быть на столе любой среднестатистической семьи.
Демьян сказал, что у него было тяжелое детство. Может, это тоже своеобразная компенсация того, чего ему не додали, пока он был ребенком.
Признаться, меня даже тронул этот рассказ о прошлом в одно предложение. Захотелось узнать больше. Чтобы мужчина открылся мне. Сама не знаю зачем, потому что все еще не верю в правдивость всего, что он говорил. Он же бандит! Ради выгоды может с три короба наплести, я уверена.
– А ты делаешь успехи, – низкий
Я уже легла спать, но сон никак не приходил.
– Гуляш был бесподобен.
– Это все Мария Петровна. Ее поблагодари, – бурчу в ответ.
– Уже, малышка, уже… – слышу, что Демьян приближается. – Первое правило хорошей жены ты усвоила. Пора закрепить второе.
После недвусмысленного намека Демьяна, я плотнее вжимаюсь в изголовье кровати.
Сегодня утром я была в стрессовом состоянии, поэтому подпустила его близко, хотя обещала себе этого не делать. Но в тот момент сильное мужское плечо стало необходимо мне как воздух. И я почему-то подумала, что ощутить его смогу именно таким способом.
– Ты же скучала по мне, девочка? – голос мужа звучит вкрадчиво.
Он приближается ко мне медленно и хищно. Грации ему, определенно, не занимать.
Эталон мужской силы и красоты. Наверное, даже позавидовала бы себе, взглянув со стороны, если бы не знала ситуацию изнутри.
Общий вид портят только ссадины на скуле и потемневшая вокруг кожа.
Хотя… нет, пожалуй, это даже придает шарма. Не Демьян. Палач. Сейчас именно Палач возьмёт свою игрушку.
– Не слышу ответа, малышка… – говорит он, разрезая своими словами, повисшую в спальне тишину.
– Нет! Ни капли. Тебя вообще и в мыслях не было, – вру, потому что очень даже был.
– Не стоит обманывать меня, – муж кривит уголок рта. – Мы оба знаем, как течет твоя киска, почуяв рядом мой член.
От тембра его голоса и бесстыжих слов, меня заливает густым стыдом. Краска пылает на щеках и груди. Так сильно, что жжется. А, зародившееся минутами ранее, возбуждение в момент усиливается в разы.
– Не нужно стесняться своих желаний. Они естественны. Нет ничего постыдного признаться в том, что ты хочешь трахаться. И попросить об этом тоже нормально.
Демьян усаживается на кровать рядом со мной. Теперь он слишком близко.
Моя кожа покрывается мурашками. Волоски на руках встают дыбом, и я забываю дышать.
– И сегодня я научу тебя. Просить.
Большой палец Палача нагло ложится на мои губы. Он сначала едва касается их, а потом усиливает нажим.
Я сижу неподвижно, будто к месту меня пригвоздили. Как завороженная смотрю на мужчину. Прямо в глаза. А там гуляет порок. Опасный. Горячий. Толкающий меня в свою обжигающую похотью пучину.
С довольным видом Демьян сбрасывает с меня одеяло. Его ладони ползут по моим голеням вверх, касаются коленей, а затем скользят вниз, к промежности, утягивая за собой край сорочки.
Мысленно готовлюсь к тому, что произойдет сейчас. Складочки сжимаются в предвкушении встречи с сильными мужскими пальцами.
Но все прекращается. От обиды я невольно закусываю губу. Как же я хотела, чтобы Палач потрогал меня… там…
– Я хочу посмотреть, как сильно ты течешь, – произносит он будничным тоном.