Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
Ругань воистину доставляла ей удовольствие.
И не только ругань: она любила унижать.
Помню, как она измывалась над Яшкой. Ей нравилось унижать его. Она впадала от этого в некое подобие транса. Выглядело это омерзительно, но одновременно зловеще и устрашающе.
Не думайте, что это всё касалось только Яши. Нет, на его месте оказывались частенько и другие. Да, Анна Валерьевна любила мучить.
А ещё она любила выпить…
Помню, на её столе всегда стояла огромных размеров кружка. Из неё она всё время потягивала
«Всё время» – это не гипербола.
Нет, она действительно пила этот проклятый кофе постоянно. Она пила его и на уроках, и на переменах.
Даже когда она выходила в коридор, то всегда брала с собой огромную кружку.
На её столе всегда стоял электрический чайник. Рядом со столом располагался маленький шкафчик, в котором всегда стояли стеклянные банки с растворимым кофе и бутылки коньяка.
В её кабинете всегда пахло коньяком.
От неё самой тоже разносился густой и сладкий аромат этого напитка.
А ещё Анна Валерьевна любила помечтать.
На уроках она обычно давала нам какой-нибудь задачник, а сама садилась смотреть шуба из мутона в интернет-магазинах. При этом она томным голосом шептала: «Муто-о-о-он, ты скоро будешь моим…».
О том, что она тянула из родителей моих одноклассников умолчу. Это читателю должно быть ясно и так.
Ей платили многие родители, но только не мои! И знаете: я гордился этим тогда и сейчас тоже горжусь. Горжусь тем, что за себя никогда платить не требовал. Я родителям даже и не говорил о том, что она занимается вымогательством. Стыдно было. И родителей я не хотел расстраивать.
Скажу теперь о том, как я всё-таки проявил характер.
Хотя, честно говоря, тут и рассказывать нечего.
Дело в том, что на одном классном часе, когда она в очередной раз нас всех крыла трёхэтажным матом за то, что мы не написали контрольную, я поднялся и высказал классной всё, что только о ней думал. Нет, я не матерился. Матерщину я не люблю. Я был корректен, но твёрд: обвинил её в садизме, коррупции и алкоголизме. Ещё поставил ей в вину матерную ругань.
Всё высказал и ушёл.
Просто ушёл.
Разумеется, Анна Валерьевна это так не оставила. Она и раньше не шибко меня любила, а теперь и вовсе возненавидела и пожелала извести.
Короче, закончил я кое-как пятый класс и перешёл в другую школу.
Вот думаю сейчас о своём отношении к учителям.
Неужели я действительно их люблю? Получается, что так. Но ведь Шолохов тоже любил Григория Мелехова – главного героя «Тихого Дона». Но Шолохов был коммунист, как я, а Мелехов – закоренелый антисоветчик. А тем не менее любил он его…
Вот так же и я люблю тех, о ком пишу. Попросту не могу иначе. Они ведь тоже наши, они тоже часть того народа, о котором пекутся коммунисты вроде меня.
Но вернёмся к делу.
О делах общественных я вам уже поведал. Теперь можно и о личном.
В пятом классе у меня появился интерес к истории. Но когда мы изучали
За интересом к истории пришёл и интерес к политике. А поскольку, как известно, «в легальных сочинениях правды не найти», то я читал тогда одну запрещёнку.
Предпочтение я отдавал литературе ультраправого толка. Так, всё в том же пятом классе я впервые прочёл «Мою борьбу» Гитлера и «Протоколы сионских мудрецов». Читал я всё это с планшета, купленного мне отцом ещё осенью 2011 года, когда мы ездили в Лондон. Этот планшет, надо сказать, и поныне прекрасно работает, хотя мы уже дважды меняли на нём экранное стекло.
К компьютерам я всегда был равнодушен. Привязанностью к бездушным машинам никогда не страдал. Однако планшету этому я отдаю должное. Именно с его помощью я познакомился с прекраснейшими жемчужинами человеческой мысли.
Не могу забыть тех бессонных ночей, что я проводил за чтением.
Вы только представьте себе это.
Холодная ноябрьская ночь. За окном ледяной, пронизывающий до костей ветер качает голые ветви деревьев, которые отбрасывают на стены моей комнаты зловещие движущиеся тени. Изредка сквозь вой ветра донесётся до меня шлёпанье автомобильных колёс по грязи и комната на секунду озарится светом фар. А потом снова темнота и монотонное гудение ветра за окном.
В тёмной комнате маленький, одетый в пижаму мальчик сидит под одеялом, ёжась от холода и страха, что в комнату зайдёт мама. В руках у мальчика планшет. Мальчик читает. Этот мальчик – я.
Ох, сколько же всего я так перечитал! Мемуары Гитлера и речи Геббельса, книги Гегеля, Ницше, Маркса и Энгельса, журналы «Скепсис» и «Сен-Жюст» и ещё многое другое. Да, моя голова тогда была набита различными философскими теориями. Я был опьянён свежей мыслью. Я был счастлив в своём восторге.
Тогда же мне впервые пришла идея создать политическую организацию. И я её создал.
Называлась она АОСП, то есть Армия объединённых социалистических профсоюзов. Идеологией нашей было национал-коммунистическое самодержавие.
Программа наша была проще пареной репы: вернуть царя, национализировать всю экономику, выгнать из страны всех гастарбайтеров. Ну, и всякие мелочи ещё: отменить ЕГЭ, свернуть реформу образования и так далее. А ещё мы предлагали «учиться у Сталина и Муссолини».
Сейчас я не буду подробно останавливаться на деятельности этой анекдотической, но тем не менее реально существовавшей организации. Об этом я ещё напишу далее. Важным для меня «приключением духа» я и без того уделил в этой главе должное внимание.