Теперь я Волан-де-Морт?

К Илья

На международной арене всё было так же плохо. Первое, что сделал Волан-де-Морт — начал платить налоги в страны, с чьими магглами он работает. Потом Фадж представил доказательства его вины. И что ему делать? Прийти и сказать: «Я убил Ариану, но это не то, что вы думаете!»? И с Аберфортом так же? Врать? Врать это самый простой способ проиграть, тогда ему уже не нужно будет побеждать, достаточно будет просто объяснить себе, почему победа невозможна или он не виноват.

Тогда он начал говорить для собравшихся.

— Исходя из полученных данных, цель Волан-де-Морта — переход системы «Магическая Англия» в новое состояние устойчивого равновесия. Главное в ходе этого процесса — сохранить положение, привилегии и активы ключевой группы элиты и самого Темного Лорда. Это не просто смена власти, это изменение культуры. Трансфер верховной власти не самоцель, а инструмент, хотя и ключевой, успешного транзита. Для Тёмного Лорда важны не личности, а

конфигурация государственной власти, которая обеспечит сам процесс. Поскольку изменения проходят в условиях нарастающего профицита ресурсов, отсутствия внешнего давления и роста внутреннего благосостояния, то сами изменнения могут оказаться весьма мягким и безболезненными для населения. В ходе транзита должна быть решена задача превращения общества магглов в «новые полезные ископаемые», точнее, поскольку их можно использовать и не убивая, «в новый скот» — источник ресурсов прежде всего для элиты. Общество будет построено на двух столпах: ложь и эгоизм. Но поскольку это направлено прежде всего не на граждан магического мира — получится обычная колониальная система: маги — метрополия, магглы — колония. Реформа образования — важная часть изменений. Через один семилетний выпуск из Хогвартса всё начнёт необратимо меняться. Новая Магическая Англия вполне может пережить её создателя. Даже имитационная демократия вскоре станет избыточной, ненужной и чреватой рисками. На смену ей должна прийти система «служивых людей». Просто Фадж не в курсе, и мне его жалко, — он скоро умрёт по воле Волан-де-Морта. Ускорится превращение властвующей группы в сословие — закрытое и находящееся вне действующей правовой системы. Императив внешнего противостояния, которое может продлиться как минимум всю жизнь нынешнего поколения, а скорее всего — дольше, — коренные изменения экономики. Новая отрасль — экономика обмана и перераспределения маггловских ресурсов и самих магглов. Для достижения целей необходимо в несколько раз увеличить число магов, а для контроля над обществом ввести государственную идеологию. Именно мне уготована участь всеобщего врага. Властвующая элита в лице прежде всего Волан-де-Морта уверена в своей способности сохранить контроль над обществом и не допустить вызова с его стороны. Активная фаза уже началась, хотя всё это готовилось довольно долго — на момент генерального сражения у Волан-де-Морта всё уже было готовым: и план, и книга, и юрист, и доказательства, и марионетки. Увы, у нашего врага может всё получиться, потому что присутствует стратегическое целеполагание: Пожиратели и прочие обнаруживают смысл и цели государственной политики, и их индивидуальное благосостояние зависит от успеха их действий. Фактически заключён новый договор между верховной властью и элитами, Пожирателями и обществом — обогащение в обмен на лояльность. Мой же вариант — сплочение и стойкость перед Волан-де-Мортом — не вызывает энтузиазма и размывается. За счёт новых ресурсов от магглов или начала продажи магам зачарованных маггловских вещей — например, зачарованных телевизоров и машин, или столь неожиданного отсутствия репрессий — общество насыщается позитивом. Я же показан рядовым элементом «борьба с сумасшедшим коррупционером». Протест против Волан-де-Морта стремительно маргинализируется. Непонимание логики происходящего среди простых граждан, которые просто заметили, что теперь жить стало лучше, увеличивает их лояльность режиму и сеет страх по отношению ко мне, и ведет к управленческому параличу Ордена Феникса. У Волан-де-Морта присутствует обратная связь с обществом, а связь Ордена с обществом нарушена. На политические протесты и обвинения я в своём положении могу ответить только силой, что чревато срывом в спираль конфронтации, но не моей с Волан-де-Мортом, а моей с обществом. Очевидная коллизия между центрами влияния — фактически Волан-де-Мортом и по бумагам Фаджем, снижает дееспособность аппарата Министерства в целом и резко увеличивает риск стратегически опасных для Ордена Феникса решений. Нарушены и перестают работать мои неформальные коммуникации, которые могли компенсировать отсутствие у меня властных институтов. Наш враг похож на огромное дерево людоеда-углемби: мы можем отсечь каждую ветвь, но сила Волан-де-Морта не увянет.

— Вы… сдаётесь? — удивился Роберт.

— Разумеется нет. Можно сколько угодно пить обезболивающее, когда болят зубы. Мы должны решить саму проблему, а не её следствия. Наша цель — Волан-де-Морт. Если он падёт до того, как перестроится режим, начнётся война за наследство среди его слуг, и всё рухнет.

Он говорил и говорил, вселяя в людей уверенность.

Вскоре он остался один с Минервой.

— Профессор Альбус…

— Мне очень жаль, что твоего мужа убил Василиск.

— Да… Мне тоже… Но разве вам не обидно, что всё так обернулось? Что вас выставляют дураком и тираном?

— Пока я есть на шоколадных лягушках — это неважно, — ответил он.

— В этом и проблема, — Минерва протянула ему фантик.

Альбус ещё раз проверил Минерву

и фантик — всё чисто.

На фантике был изображён он. Совсем молодой, в обнимку с Грин-де-Вальдом. На другой стороне — он три календарных года назад, пожимающий руку Барти-Краучу Старшему.

Текст под колдофотографией гласил:

«Из Хогвартса сбежал особо опасный преступник, кличка — директор или профессор. Известен как любовник Грин-де-Вальда и самый хорошо замаскировавшийся Тёмный Лорд в мире.»

И дальше шло описание и приметы: неумение бриться, маскировка под сутенёра, неспортивная палочка, лицемерие и двойные стандарты, наглое и циничное использование детей, Гриффиндорцев и их декана…

Заканчивалось это так:

«При встрече просьба вызывать Аврорат. Ни в коем случае не пытайтесь задержать его самостоятельно! Цель устойчива даже к Заклятию Смерти!»

— Я был не прав. Мне это неважно, пока на карточках из шоколадных лягушек нет Волан-де-Морта, — ответил он. — Они, конечно, так не сделают. Жаль. Это было бы стильно, а стиль — последнее, что остаётся, когда нет ни профессионализма, ни чести, ни морали.

Глава 73. Ребрендинг

Что я могу сказать: жизнь в магической Англии била ключом. Разводным. Всех.

Годами людей убеждали, что Волан-де-Морт — полная противоположность Альбусу Дамблдору. И убедили.

Теперь, после открытого поражения Министерских и резкой смены политики, даже самому тупому стало очевидно: Тёмный Лорд влияет на принятые решения.

Сначала была тишина. Люди ждали лишения палочек и запрета магии для нечистокровных, чтобы потом прятаться, бежать или сопротивляться. По логике, репрессии должны были быть направлены сначала на нечистокровных, потом на полукровок, а после на тех чистокровных, кто не Пожиратель Смерти.

Но вместо этого началась раздача денег и предложение всем, кто не против, подзаработать ещё больше — на торговле с магглами. Видимо, Тёмный Лорд — отличный парень! Ведь что он предлагает? Чтобы все волшебники хорошо жили! Он бы мог оставить эти деньги себе, а вместо этого поделился! Не просто не стал отнимать наше, а поделился! То есть Тёмный Лорд работает, чтобы у магов было больше денег, а Альбус занимается прямо противоположным!

Не хочешь торговать? Так магглов можно лечить! Магия могла бы исцелить самые безнадёжные маггловские болезни, но Статут Секретности… Так что некоторым очень богатым магглам рассказывали, что вот это лекарство может дать год жизни, невзирая на рак. Хотите второй год? Обращайтесь в нашу клинику, но цена будет ещё выше. Сами понимаете — мы же не волшебники.

И все довольны — маггл бы умер, а так ещё поживет. Разве это не благо? Разве ему это не на пользу? Ну и нам тоже. А что деньги… За деньги пожить, обманув болезнь, — отличное предложение.

Также мы начали лечить тех магов, которые раньше считались безнадёжно больными. У кого не было денег — тех лечили под обещание отработать.

Нет, всех мы не спасли — но хоть кого-то. А получить заново конечности — хороший мотив для смены лояльности. Даже если ты раньше был аврором.

Начали меняться законы: «Гражданам дозволяется использовать Светлую Магию и Общую Магию любого уровня, если это не повлечёт ущемление прав и свобод населения, материальный ущерб или раскрытие Статута Секретности. Тёмная Магия разрешена до второго уровня включительно, с третьего до пятого уровня разрешена только в своём доме на тех же условиях. Более совершенная Тёмная Магия разрешена только с санкции Министерства Магии. Зачаровывание и использование зачарованных вещей неволшебников для лиц без лицензии допускается только в своём доме».

Светлая и Общая Магия были и раньше разрешены. Мы просто добавили ещё две отрасли под нашим контролем — Тёмную Магию и работу над маггловскими вещами. Естественно, Круциатусы и человеческие жертвоприношения по-прежнему запрещены (без санкции Министерства).

Пожиратели тоже были довольны — пока остальные занимаются мелочью, мы влезем в цифровую экономику, и у магглов пропадёт один-другой миллиард фунтов. У каждой достаточно развитой европейской страны. Они это даже не заметят — ведь у них ВВП больше девятнадцати триллионов долларов. Главное — не наглеть и оставлять в маггловском мире «виноватого». Или свалить всё на экономический кризис. Забавно, в Средневековье магглы были намного менее уязвимы для таких манипуляций — у них был золотой стандарт, и деньги реально существовали, а теперь просто «счёт» где-то там.

Изменилась и магическая тюрьма.

Азкабан был пугающим местом. Само существование в камере не сильно отличалось от заключения «в каменном мешке» в Средневековье. А тут ещё дементоры. Но мы же против пыток! По крайней мере против бессмысленных пыток.

Поэтому была выстроена новая тюрьма. Тюрьма — это по определению плохое место, и неважно, где она находится.

Теперь тюрьма, построенная в относительно безлюдном районе Англии в области с расширением пространства и прикрытая магглоотталкивающими чарами, выглядела совершенно по-другому.