Тепличный цветок

Ритчи Криста

– Как сильно это ранило?
– спрашивает брат ни с того ни с сего.

– Что ранило?

– Видеть ее с другими парнями.

Я задыхаюсь от потока воспоминаний.

– Чувство такое, словно кто-то топил меня в гребаной соленой воде и сжигал в огне.

Уголки его губ приподнимаются в подобии чертовой улыбки.

– Тоже самое, - он делает несколько глубоких вдохов и добавляет: - Мне нужно какое-то время. Но я не стану снова бить тебя. Так что можешь упиваться этим.

– Спасибо, - говорю я.

Он кивает пару раз, а затем говорит:

– Я бы хотел,

чтобы ты влюбился в какую-то другую чертову девушку.

И в этот момент, я тоже хотел бы этого.

– Мне жаль. Я правда на хрен сожалею. Что лгал.

Он пожимает плечами.

– Ты не хотел, чтобы тебе надрали зад.

– Нет, - я качаю головой.
– Я не хотел ранить тебя.

Он снова кивает.

– Я смирюсь с этим. Просто... дай мне чертово время, - Ло направляется к девочкам, а я стою на месте, эмоционально истощенный.

Но тут он останавливается. Разворачивается и ждет, что я присоединюсь к нему.

Это предложение мира.

Я вижу его в чертах лица брата, читаю вину в его глазах, хоть и вперемешку с прежней злостью. Этого достаточно для меня. Я иду вперед и присоединяюсь к Ло. Он снова начинает шагать, когда я оказываюсь рядом.

Вот так просто.

Прошлое и настоящее смешалось в этой грязи.

И, возможно, сейчас мы наконец сможем двигаться вперед.

ГЛАВА 50

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

31-е октября.

Предполагалось, мы доберемся к концу месяца до Йосемити, но разыгралась буря. Дождь молотит по металлической крыше мексиканского ресторана где-то в Неваде. Сотовое покрытие в пустыне было отстойным, так что я так и не смогла поговорить с родителями о своих отношениях или неисправимых последствиях травмы на моем лице.

Я использую дни, пока они у меня есть. В некотором роде, это - некрасиво.

Нет, скорее по большому счету, это - некрасиво.

Я смотрю на Рика рядом со мной, на выцветшие синяки на его щеке и челюсти. Они выглядят гораздо лучше, чем были несколько дней назад. Мы все закрылись в себе с момента ссоры ребят, и сейчас реально первый раз за последнее время, когда мы сели все вместе как единая группа.

Все мы сидим за столом в кабинке круглой формы, наша одежда и волосы влажные от мимолетных перебежек под дождем. Напряжение исходит от каждой пары ребят. Лили и Ло заняли один конец стола. Роуз и Коннор сели посередине. А я с Риком - напротив его брата и моей сестры, прямо в противоположном конце стола от Ло с его ярко выраженными чертами лица и прищуренными глазами.

Он не вел себя озлобленно, а это уже хорошо. Могу сказать, он пытается принять мои отношения с его братом - но это не означает, что парень оставил нас без язвительных комментариев.

Все шестеро из нас несомненно изменились.

Руки Рика прямо сейчас обернуты вокруг моей талии, и мы так близко друг к другу, что наши ноги сплетаются под столом.

– Это неловко, - начинает Ло говорить об очевидном, после того как официантка принимает у нас заказ на напитки. Его взгляд мечется к Рику, а затем к каждому из нас.

Роуз

выжимает свои волосы, вода капает с ее темных прядей.

– Значит, возможно, тебе не следовало бить своего брата кулаками, Лорен.

Ло вертит в руке нож и указывает на картонный гроб, висящий на потолке - часть декораций к Хэллоуину.

– Возвращайся в кроватку.

Она открывает рот, чтобы ответить, но Коннор накрывает ее губы своей рукой.

– Сегодня его день рождения, - напоминает он Роуз.
– Будь милой.

В глазах сестры мерцает холод. Коннор опускает руку от ее рта, и Роуз продолжает молчать. На семь секунд где-то.

– Да пойми же наконец, Лорен. Они трахаются. Его член погружается в ее...
– Коннор быстр, его рука взлетает обратно к ее рту.

– Роуз!
– говорит Лили, широко открыв глаза, а ее лицо становится красным.

Я не могу решить чего хочу больше: рассмеяться или продолжать вести себя тихо. В конце концов я сосредотачиваюсь на салфетке перед собой, пытаясь, но не очень-то успешно, сложить ее в форму тыквы.

Коннор обращается к своей жене:

– Думаю, мы все понимаем человеческое строение тела и знаем, какие его части участвуют в сексе.

Я улыбаюсь.

– Я не знаю, - шучу я.
– Я пропустила эти занятия, - я поднимаю взгляд на Рика.
– Куда там погружается член парня?

Рик смотрит на меня мрачным взглядом, приподнимая брови. Клянусь, он хочет улыбнуться, или почти что улыбается. Я добьюсь его улыбки.

Ло стонет и машет официантке.

– Нам нужны шоты с текилой.

Рик замирает, все его внимание покидает меня, а руки резко оказываются на столе.

– Ло, ты не можешь...

– Это - мой день рождения...

– Я не шучу, - говорит Рик, словно его брата ударила молния и поджарила мозг Ло, так что все мы не видели этого.

Лорен наклоняет голову.

– Позволь мне закончить, - официантка возвращается с подносом шотов до того, как кто-то успевает еще хоть слово молвить. Она также приносит тарелку с куриными тако, которые заказал Ло ранее - его любимое блюдо. Шоты текилы выставляются возле корзинки с картофелем фри, словно бомба замедленного действия. Я гляжу на Лили и Роуз, гадая, что нам следует сделать, но Лили ютится в своем кресле, все еще краснея, а Роуз смотрит на своего мужа по той же причине, что и я на нее.

Это странно.

Сейчас уже не просто неловко, но и странно.

Официантка уходит, и Рик произносит:

– Поясни.

Ло кивает на Лили, Роуз, Коннора и меня.

– Эти четверо все еще могут выпить. То, что я не пью, не означает, что я не могу вынести вид алкоголя. Я знаю, что налажал недавно, но не хочу, чтобы мне напоминали об этом ежедневно. Я хочу доказать себе, что могу быть в окружении этого, - он указывает на шоты ножом.
– А сейчас пейте, но не ты, - он направляет нож на Рика.
– Все остальные возьмите шоты. Отпразднуйте мой двадцать четвертый год в этом мире. Уверен, я повлиял на многих людей в хорошем смысле, - он выдавливает из себя сухую улыбку.