Тепличный цветок
Шрифт:
– Что не так?
– спрашиваю я.
– Когда мы доберемся до Юты, все закончится? Ты и я, не будем больше парой для окружающих. Впервые я чувствую нас настоящим дуэтом, словно мы двигаемся вперед, и знаешь, мне не хочется, чтобы эти ощущения растворились?
Ага, я, черт возьми, знаю. Я не желаю скрывать ни одну из сфер своей жизни. Я и так делал это столь долго, и снова прийти к этому ощущается будто бы регрессия.
– Значит, мы расскажем им о нас в Юте, - говорю я, надевая лямку своего рюкзака.
– Тоже мне хреново большое дело, - я хочу быть в состоянии справиться с негативной реакцией. И чем ближе
– Ты уверен?
– хмурится Дэйзи.
– Потому что Ло...
– Он пройдет через это, - я должен верить или никогда не совершу этот чертов прыжок в неизвестность. Я останавливаюсь посреди тропы и сжимаю ладонями ее лицо, мои пальцы испачканы в разные цвета прядей ее волос.
– Я хочу быть с тобой, Дэйз. Больше никаких тайн.
Я наклоняюсь и целую ее, скрепляя свое решение.
ГЛАВА 46
ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ
Лес сменила пустыня. Красные скалы и бесконечные дороги, огибающие их. Это сильно отличается от перегруженного трафика улиц в Вайоминге, где машины тормозят при виде оленя, считая, что это самое фантастическое прелестное создание на земле.
Как по мне, куда удивительнее, например, буйвол.
Или бурые медведи.
О, а как на счет волков? Я видела пару серых волков, которые вышли на охоту или поиграть с антилопами, но Рик не поверил мне.
Мы все ближе к Юте, к Калифорнии, движемся к пункту назначения, название которого я все же не забыла. Рик поднимется на Эль-Капитан и две другие горы в Йосемити, вершины которых превосходят Дьявольскую башню. Я люблю эту возможность наблюдать за его лучшим восхождением, но ранее мне доводилось гуглить статистику восхождений на эти горы.
Большинство людей, которые сольно поднимались на них, умирали.
То есть, на официальном общенациональном информационном сайте о скалолазании слово СМЕРТНОСТЬ в статье об этих горах написано заглавными буквами. Они каталогизируют всех альпинистов, которые падают и встречают свой конец таким образом. Я всегда пыталась не думать о данном риске, даже когда увязалась за Риком в поездке в Йосемити, во время которой он практиковался со снаряжением и тросом.
Я видела эти горы.
Видела его восхождение.
Я просто не позволяю себе думать, что он может упасть. Без экипировки, страховки, снаряжения, просто сам по себе - вероятность падения огромна.
Но я никогда не посмею сказать ему не делать чего-то, что он так любит.
Я просто буду молиться, чтобы не случилось никаких несчастных пришествий, чтобы погода была хорошей, чтобы он добрался до вершины и спустился вниз без проблем.
Я сильнее прижимаюсь к его спине, наслаждаясь ощущением потока ветра вокруг нас, пока мы едем на мотоцикле. Я пытаюсь привести в норму свое волнение, ради Рика. Ему не нужно заботиться еще и обо мне, пока парень будет взбираться на Эль-Капитан. Он просто должен быть сильным и уверенным.
От этого внутреннего монолога мой живот сжимается, и я принимаю опрометчивое, импульсивное решение. Хотя оно тоже даже частично не безопастное. Вероятно, оно такое же рискованное, как и сольное восхождение, но несомненно, не на столько опасное.
Я не могу видеть выражение его лица из-за черного шлема. Он сидит, позволяя мне схватиться за его плечи и полностью встать. Ох... вау. Я стою на задней части мотоцикла. За спиной у Рика. Он легонько стучит по моей ноге трижды, это наш сигнал для "сядь на хрен".
Я дважды постукиваю по его плечу, что не означает ничего. Но мы никогда не оговаривали, как жестами сказать: Я хочу лететь.
Он сжимает мою ногу. Тем самым говоря мне "держись".
Я не собираюсь отпускать его.
Он кладет руку на тормоз и мотоцикл начинает замедляться. Я слегка стучу по его руке один раз. Быстрее.
Он оглядывается на меня несколько раз, сомневаясь. Я облокачиваюсь одной рукой на его плечо, опуская ладонь ему на грудь, показывая, что никуда не собираюсь уходить. И он хватается за эту руку, переключает передачу и вжимает ногу в газ, а затем мы разгоняемся. Снова набирая прежнюю скорость.
Мое тело чуть ли не откидывается назад, но Рик так крепко тянет за руку, что я остаюсь в вертикальном положении. И мои ноги, будто камень, стоят на месте. Я смеюсь, звук слышно лишь в моем шлеме, но все равно он есть.
Я лечу.
Ко второй звезде справа и прямо по курсу до самого утра.
Это длится в течение великолепных пяти минут. А затем мотоцикл снова замедляется и съезжает на запасную полосу. Я сажусь обратно на сидение, пока Рик направляет нас к виднеющейся вдали красной скале с несколькими шпилями на верхушке. Скалы на скале. Выглядит круто, даже если и звучит не очень. По пути сюда мы видели баранов - с такими гигантскими рогами - и горных львов, так что я гадаю, заметил ли Рик хоть одно животное.
Однако, все не совсем так, как кажется.
Рик не поехал бы навстречу диким животным на обочине дороги.
Это слишком безумно для него.
Я бы могла, но не он.
В момент, когда мотоцикл останавливается, я снимаю шлем.
– Ты сумасшедший?
– спрашиваю я. Возможно, я неправильно считала его сигналы. То есть, он, несомненно, велел мне "на хрен сесть". Но "держись" могло быть чем-то иным.
Он выключает двигатели и открывает подножку. Спортивный мотоцикл немного наклоняется, но все еще уверенно стоит. Я пока не слезаю с него, даже притом, что это делает Рик.
– Развернись, - приказывает он, после того как снимает шлем. Он проводит руками по волосам и прищуривает глаза. Но как ни странно парень не злится.
– Что ты имеешь в виду?
– я едва улавливаю его слова, будучи слишком занятой попытками понять эмоции Рика.
– Развернись, - он указывает на переднюю часть мотоцикла. Он... он хочет, чтобы я... я улыбаюсь. Рик хочет, чтобы я поехала задом наперед, так, как я пыталась потренироваться в гараже.
Я взволнованно закидываю ноги на сидение, поворачиваясь спиной к рулю и прислоняясь к топливному баку. Я вспоминаю тот первый день, когда он учил меня кататься на мотоцикле. После того, как направилась к парковке продовольственного магазина, я убила двигатель и катилась до полной остановки, широко улыбаясь. А потом я тащилась всю дорогу обратно. И волоча свои ботинки по земле всю дорогу.