Тепличный цветок
Шрифт:
– А что насчет Ло?
– спрашивает моя мать.
– Эта ложь ранит его так же сильно, как и Джонатана, - из нее снова вырывается истеричный смешок.
– Ты прям как твоя мать, готов отправить каждого в преисподнюю, лишь бы ранить Джонатана. Когда же ты остановишься?
Рик выглядит так, будто ему дали пощечину. Парню требуется мгновение, чтобы прийти в себя. И когда он начинает говорить, его голос становится ровным и холодным, как обычно.
– Я не делаю ничего, чтобы уничтожить моего отца. Я просто пытаюсь двигаться дальше и хочу, чтобы мой брат
– Он не виноват.
– Я, черт побери, не знаю этого наверняка!
– орет Рик.
Моя мама кажется шокированной.
– Ты думаешь, что он мог пасть так низко? Что он мог сделать что-то столь ужасное с твоим родным братом?
– Я видел, как он хватал чертову шею Ло с неистовой злобой, - отвечает Рик.
– Он всегда называл меня слабаком, а я выигрывал национальные соревнования по бегу, так что представьте себе, как он называл Ло, который не достиг ничего?
Мама сильнее сжимает губы. Ее щеки покраснели.
– Он лучше, чем ты думаешь. Мы все не идеальны, - и прежде, чем Рик успевает что-то ответить, она подходит ко мне и говорит.
– Я пришла сюда поговорить с тобой, а не спорить с сыном Сары.
Сын Сары. Вот кем она его считает прежде всего. Это так глупо.
– Что-то важное?
– спрашиваю я.
Она кивает.
– Я разговаривала с представителем твоего агентства, и они забронировали несколько встреч для тебя после Недели Моды, так же паре компаний было объявлено о том, что ты будешь в Париже.
Мое сердце начинает колотиться, а ее слова спутываются у меня в голове. Мне требуется минута, чтобы переработать их.
– Подожди, мне придется работать после Недели Моды? Но я думала...
Ее телефон звонит. Мама смотрит на экран.
– Глупо тратить попусту еще три недели во Франции, - она набирает сообщение.
– Тебе нужно использовать по максимуму все время там.
Мое свободное время.
Я чувствую, как оно ускользает между моими пальцами, будто песок. Чувствую, как усталость бьет меня, словно огромный кулак. Мне нужен перерыв. У меня не было перерыва уже много месяцев. Я мечтала о свободном времени в красивой стране. Предполагалось, что это будет моим отпуском. Я поставила независимость превыше всего.
Чувствую себя, будто мама забрала мое мороженое и бросила его в кипяток.
Но быть может, я просто вовсе не заслужила мороженое. Я еду в Париж и буду проживать в роскошном отеле. Разве так важно, что мне придется работать? Я зарабатываю за день столько, сколько большинство людей зарабатывает в год, и все, что я делаю, это просто хожу по подиуму и принимаю позы.
Будь благодарна. Я пытаюсь. Я правда пытаюсь. Но эта печаль просто наваливается на меня, как бы я не желала улыбнуться и ответить маме "хорошо, спасибо за данную возможность".
– Дэйзи, - говорит Рик, занимая мою сторону. Он смотрит на меня, будто говоря "пошли
– Мам, - обращаюсь я к маме.
Она занята тем, что набирает сообщение.
– Мы можем перенести эти встречи? Я встречусь с дизайнерами в другое время. Мне просто хочется пару недель провести в свое удовольствие в Париже.
– Тебя уже забронировали. Если ты отменишь встречи, то это плохо повлияет на твою репутацию, и тогда другие дизайнеры об этом узнают, - она кладет свой телефон в сумочку.
– Пройдет месяц, прежде чем ты узнаешь об этом, и тогда ты вернешься домой, чтобы делать бутерброды, - она целует меня в щеку.
– Хорошего полета. Напиши мне, когда приземлишься, - она проверят время.
– Я опаздываю на ланч с Оливией Барнс, - мама смотрит на Рика так, будто это он виноват в ее опоздании.
А затем она уходит.
И я не останавливаю ее.
Когда дверь закрывается, мое сердце бьется так быстро, а легкие сжимаются все сильнее и сильнее. Мне нужно отпустить это. Нужно дышать. Я окидываю взглядом мою комнату, пытаясь найти способ сбежать.
– Дэйзи. Дэйзи, остановись, бля, на секунду, - говорит Рик.
Я хватаю ключи от своего мотоцикла из кармана пиджака.
– Я собираюсь быстро прокатиться, - но когда прохожу мимо Рика, он хватает меня за запястье и вырывает ключи из моей ладони.
– Рик...
– Ты не можешь сесть за руль в таком состоянии. Когда в последний чертов раз ты так делала, то чуть не вылетела с шоссе.
Я помню. Я была очень, очень близка к тому, чтобы вылететь в кювет. Я слишком сильно раскрутила обороты мотоцикла. Никогда раньше не видела Рика таким испуганным, как в тот день; когда мы встретились на парковке, он выглядел так, словно одновременно хотел меня обнять за то, что осталась живой и убить за то, что практически совершила фатальную ошибку.
Я делаю глубокий вдох, медленно выдыхая через рот.
– Мне правда нужно немного свежего воздуха.
– Давай пробежимся вместе пол часика, - говорит он.
– Ты почувствуешь себя лучше.
– Как так?
Он притягивает меня ближе так, что мои ступни касаются его.
– Ты сможешь нормально дышать, - он быстро осматривает мое лицо.
– Или ты можешь просто поплакать и выпустить все разом.
Все мое тело болит, и эти слова почему-то еще сильнее ранят меня.
– Что?
– Отпусти это.
Я мотаю головой.
– Я не могу.
– Почему, блядь, нет? Прекрати пытаться подавить свои эмоции, Дэйз. Нормально быть прямо сейчас расстроенной. То, что только что сделала твоя мать было дермовым.
Я снова качаю головой. Кто я, чтобы жаловаться? Я не хочу быть незрелой, эгоистичной девушкой. Не хочу быть такой, какой меня вероятно считают люди - наследницей многомиллиардного состояния. Сучки не ездят в Париж, чтобы повеселиться. Как это выглядит со стороны?
– Ты живешь, словно в аду с тех пор, как стало известно о сексуальной зависимости Лили, и ты никому об этом не рассказываешь, кроме меня. Перестань пытаться быть сильной. Просто, черт, поплачь, Дэйзи. Покричи. Поори. Нахрен разозлись.