Тёплый ключ
Шрифт:
— Что вам от меня надо?
— От тебя — ничего, про государственное будет спрос, — сурово сказал Егор Лукьянович. — Деревья в лесу срубил?
— Да вы что, граждане… Какие деревья?
— Обыкновенные. Сосны, стало быть.
— И не обыкновенные, а корабельные! — крикнул толстяк Митя Смирнов.
А Саша Колечкин добавил:
— Им бы ещё стоять и стоять, набирать силу. Правда, Егор Лукьянович?
— Чего тут спорить? — раздался сверху голос. — Вот эти деревья. Здесь они. Я
Рыжий исподлобья метнул свирепый взгляд вверх. Но сказал совсем мирным, даже каким-то масленым голосом, будто он нежно любит Юру:
— Да что ты, милый? Там старые жерди. Я в лесу, пожалуй что, с весны не бывал.
Лесник посмотрел на Родиона. А Родион — на рыжего; только не на лицо, а на его спецовку посмотрел.
И ребята вдруг увидели, что на этой синей спецовке не хватает одной пуговицы — вместо неё чернеет дырка.
— Лиза, отдай ему пуговицу.
Дяденька недоуменно уставился на Лизу.
— Какую пуговицу?..
— Вашу, — вежливо сказала Лиза. — Вот она. Видите, как подходит. Берите, пожалуйста.
Рыжий машинально взял пуговицу с обрывком синей ткани, растерянно посмотрел на свою спецовку, потом опять на пуговицу и вдруг заорал во всю глотку на собаку:
— Замолчи, Пират, чтоб ты сдох! Пошёл вон!
Пират, ворча и огрызаясь, нехотя убрался под крыльцо.
— Юра, слезай! — крикнула Галя. — Путь свободен!
Юра мгновенно скатился вниз, подхватил свою тапку и присоединился к ребятам.
А Егор Лукьянович с неожиданным для его возраста проворством взобрался по лестнице, заглянул в чердачное окно. Потом медленно спустился на землю, достал из кармана затрёпанный блокнот и строго сказал браконьеру:
— Придётся акт составлять… Эх ты, пират.
Глава восьмая
КАЧЕЛИ
Егор Лукьянович присел к грубому садовому столу возле недостроенной веранды, сдвинул с потного лба фуражку на затылок и, старательно мусоля карандаш, принялся составлять акт. Рыжий браконьер нехотя вытаскивал с чердака жерди и, злобно ворча себе под нос, кидал их сверху на землю; он был похож сейчас на своего укрощённого Пирата, который, взъерошась, сидел под крыльцом и только сердито огрызался, а укусить трусил. В общем, победа была полная. Родион улыбался, разведчики посматривали друг на друга, гордые и довольные. Юра чувствовал себя героем.
— Ну, кто у кого оказался в плену? Что ты теперь скажешь, Галка?
Галя ничего не сказала. Она заинтересовалась
Парень замедлил шаги, вошёл в калитку. Пират на этот раз ограничился негромким коротким лаем.
— Здравствуйте, товарищи. Здравствуйте, Егор Лукьянович, — сказал парень и посмотрел на разбросанные по земле жерди. — Ого! Никак вы нарушителя зацапали?
— Здравствуй, Алёша. Не я поймал. Пионеры вот, спасибо им.
— А я вас знаю, Алексей Иванович, — сказала вдруг Галя. — Вы — бригадир взрывников, и вас недавно избрали секретарем ВЛКСМ.
Ребята удивлённо посмотрели на Галю. Но больше всех удивился сам Алексей Иванович.
— Ого! — сказал он. — А что ты ещё знаешь?
— Вашу маму. Она угостила меня морсом. И Мартына знаю; он добрый, не то что вот этот Пират.
— А они, между прочим, братья, только хозяева у них разные, — усмехнулся Алексей Иванович. Он протянул Родиону руку и коротко назвал себя: — Фролов.
Рыжий выглянул из проёма чердачного окна, увидел Фролова и совсем помрачнел. Последняя жердина шлёпнулась на землю, примяв куст сирени.
— Психуешь, Сидоркин, — заметил Фролов, оттаскивая жердь от покалеченного куста. — Сам нашкодил, а сирень при чём?
— Алексей Иванович, — сказал Родион, — поскольку вы являетесь секретарём ВЛКСМ, неплохо бы вам проявить инициативу: поставить качели в детском садике. Случай уж больно подходящий — строительный материал налицо. — И он кивнул на жерди. — Ведь можно их отдать детсаду, Егор Лукьянович. Разве не так?
— Так. Для хорошего дела можно.
— Ого! — сказал Фролов. — Это идея. — Он поскрёб свой вихор, подумал немножко. — Постойте, товарищи, я сейчас… — и ушёл скорым шагом.
Егор Лукьянович кончил, наконец, составлять акт. Под ним поставили подписи все пионеры и Родион.
Рыжему Сидоркину тоже пришлось подписаться; он сделал это не сразу — поломался, побурчал, а потом скрылся в доме, сильно хлопнув дверью.
Подумаешь! Скатертью дорога. Пусть там сидит в одиночку и пьёт своё пиво.
Раздался шум мотора. К дому подъехал самосвал, нагружённый щебёнкой; с его подножки спрыгнул Фролов, а из-за руля вылез загорелый парень в полосатой морской тельняшке.
Фролов объяснил:
— Вот приятель забросит попутно жердины в детсад и нас всех прихватит. Вася, не забудь остановить возле моего дома — инструмент возьму.
Мужчины в два счёта побросали жерди на щебёнку, сверху уселись разведчики, а Егор Лукьянович залез в кабину. Хлопнула дверца, полосатый шофёр включил передачу, и самосвал тронулся, провожаемый яростным лаем Пирата.