Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
Джиллиан потянулась к кранам, выключая воду и, мотнув мокрыми волосами, забросила их за спину, проводя по лицу ладонью. Сделала несколько глубоких вздохов. Сцепила пальцы в замок перед грудью и энергично выпрямила руки, повторив упражнение трижды.
Пальцем почистила зубы, обнаруженной на полочке полузасохшей мятной пастой, использовать обожаемый Кэлом сосновый гель, и его зубную щетку она не стала. Не любила привкус смолы во рту.
Самой ей было в принципе без разницы, но испытала сомнение, не будучи уверенной, как отнесется Кэл к тому, что его зубная щетка побывала в чужом рту. Её рту, который совсем недавно был досконально исследован его языком, но все же секс и предметы гигиены совершенно не связаны. А Джиллиан знала, что в некоторых жизненных вопросах Кэл был жутко брезглив.
Скользнула
Она всей кожей ощущала легкое странное покалывание. Удовлетворенность, нашла она подходящее слово. Она давно не чувствовала себя утром такой удовлетворенной. Переступив начавшими зябнуть босыми ступнями, она поводила пальцами по крохотной лужице воды на симпатичном резиновом коврике с изображением ярких рыбок. Вздохнула и потянулась за полотенцем, кипенно-белым, сладко пахнувшим фиалками. Сморщилась, нежная отдушка кондиционера для белья напомнила о грозящих ей неприятностях.
Вытираясь, она вновь посмотрела в зеркало, проверив, не осталось где капель пасты, и скорее машинально, по привычке. Повесив на крючок полотенце, она подняла руки на уровень лица, повернув тыльной стороной к зеркалу — узкие запястья, мягкая, ухоженная кожа кисти, аккуратно постриженные ногти, покрытые бесцветным лаком, ни намека на возраст, никакой вульгарности.
Приподнялась на цыпочки, чтобы лучше увидеть грудь. Вздохнула и улыбнулась, вспоминая, что в ранней юности начав округляться, она некоторое время совмещала во внешности детскую пухлость и начавшую проявляться женственность, опасалась, что ее груди станут большими и тяжелыми, как у матери.
Напрасные опасения. Алек говорил, что у нее совершенные груди — упругие, округлые, с удлиненным соском в форме бутона лилии — он не видел более прекрасных. Джиллиан ехидно усмехнулась своему отражению. Какого черта она вспомнила Алека? Но мысли продолжали плавное течение, возвращая в прошлое. Когда они поженились, он был так наивен и несведущь в любовных делах. Вряд ли ему довелось повидать много женских грудей. Не к слабому полу он питал слабость, а всей душой отдавался нежной любви к кокаину. Она была у него в койке второй, в крайнем случае, третьей. С виду такой милый домашний мальчик, если не знать тайных пороков. А кто же их афиширует, болтая о них на каждом углу, разве что слабые умом, а Алека трудно причислить к глупцам.
Она и купилась на его скромную улыбку и робость, застенчивый взгляд. Ей и был нужен такой, чтобы спрятаться, забыть умелого и развращенного Джо, посвятившего ее в тайны плотской любви и научившей многим прелестным штучкам.
Ммм... Неплохо «отряхнуть с них пыль» и испробовать их на практике с Кэлом, подумала Джиллиан. Откинув голову назад, она скользила кончиками пальцев по шее от подбородка вниз до ложбинки между грудей, легкими касаниями собирая оставшиеся капельки воды и, вздрагивая от щекотных ощущений. Вот уж его никак нельзя назвать скромным пуританином в отношениях с женщинами.
Нет, он никогда не трепался о своих успехах на сексуальном поприще и не делился с ней историями о своих победах, но ей вполне хватило полунамеков, тех хищных повадок, бешеного азарта, что загорался в глазах Кэла, даже когда он разыгрывал любовную страсть для дела. О многом говорили откровенные взгляды, что дарили ему дамочки хоть однажды побывавшие в его постели и желавшие снова вступить в сексуальную схватку. Джиллиан передернулась, сколько их было высоких, грудастых блондинок с чувством превосходства поглядывающих на нее, глупышки, как жестокого они ошибались, считая себя победительницами.
Прищурившись, пряча от самой себя хитрый блеск глаз, Джиллиан едва заметно улыбнулась и прикусила нижнюю губу. Зарылась руками в волосы, приподнимая их, и пропуская между пальцами, чуть склонив голову в бок, наблюдала, как влажные пряди одна за другой падают на плечи «Интересно, как отнесется Кэл к ее развращенности и «особым талантам»?» — спросила
Ей редко приходилось забываться, терять самообладание, вытворять безумства в постели, да и Алек в первые годы их брака был неловок, неумел и сдержан, а потом весь свой мужской пыл стал вкладывать в ревность, выяснение отношений и кокаин. Как, в последствии, выяснилось, утолял свои сексуальные потребности под очередную понюшку с молоденькой секретаршей, а в супружеской постели изредка выполнял долг. После развода? Все тоже было достаточно печально. Она могла припомнить лишь один любовный роман продолжительностью больше месяца и то каким неприятным оказался его финал.
Джиллиан протяжно зевнула и вздрогнула.
Провела ладонью по запотевшему зеркалу. Как же все странно. Вот уже третье утро она встречает в доме Кэла.
Ванная, душ, зеркало…
На первый взгляд одно и тоже, но между ними не было ничего общего. Три утра — три жизни. Настолько они отличались друг от друга. И она совершенно другая, больше не существует той Джиллиан, которая апрельским утром постучалась в дубовую дверь полуразвалившегося особняка в старом районе Джорджтауна.
— Доктор Джиллиан Фостер, — проговорила она на распев, от осознания того, что она никогда не станет прежней, перехватило дыхание, но внезапный страх легко отступил. А хочет ли она возвращаться к прошлому? Нетерпеливо потрясла головой, на такие важные вопросы сложно найти быстрые ответы. Ей уютно в этом доме, спокойно и она не чувствует себя одинокой. Пока было достаточного этого. Строить планы на будущее бессмысленно, пока за ней охотится таинственный маньяк. Умный и предельно осторожный. Жестокий, готовый пойти на любые жертвы для достижения своих целей. И она его цель и следующая жертва. Никто и ничто не защитит ее в тот момент, когда он решит, что время пришло. Не стоит жить в иллюзорном мире, она обречена на встречу с ним, это чудовище уже неоднократно доказало на что способно и никакие ухищрения не спасут ее. Единственное, что она может сделать — это попробовать жить обычной жизнью, не забиваться в щель и не дрожать от страха, доставив ему дополнительное удовольствие и, дав ощутить собственное превосходство над жалкими людишками. Бесспорно именно так он считает и думает, наблюдая за бесполезными потугами вычислить и поймать его. Гения конспирации и мастера заметать следы.
Беспокойство, оказывается, все еще жило внутри нее, медленно нарастая, и даже ночь любви не помогла справиться с ним до конца. Подавив возглас разочарования, Джиллиан заставила себя улыбнуться, ощущая, как слабеет чувство страха, на пару секунд затаила дыхание и приказала себе успокоиться.
Она будет работать, будет любить, отдыхать, смеяться и получать удовольствие от жизни. А сейчас она просто должна одеться и встретиться с Кэлом. Конечно, ей больше нечего скрывать от него, он видел и не только все что можно, но она будет чувствовать себя спокойней и уверенней, прикрыв наготу. Но только чем? Футболка осталась в спальне, да и надевать ее мятую, пропахшую потом не особо хочется. Покрутившись по ванной, заглянув в укромные уголки, Джиллиан не обнаружила ничего имеющего отношения к одежде. Чертов Кэл, у нормального человека должен быть банный халат и не один. А на вешалке болтается огрызок сетчатой мочалки и шнурок от ботинка завязанный бантиком. Не шляется же Кэл поле душа голый, она видела его одетым в шикарный, цвета кофе с молоком, махровый халат.
Взгляд Джиллиан остановился на скромной стопочке полотенец, лежащих на кожаном пуфике, втиснутом между пустой тумбочкой и стеной. Очень миниатюрных, и белоснежных. Джиллиан сморщила нос, она предпочитала более яркую и разнообразную гамму оттенков для купальных принадлежностей, считая белый цвет стерильным и казенным. Насколько приятней после душа завернуться в рыжее или шоколадное или расписанное всеми цветами радуги пушистое полотенчико. Сразу делается так уютно и настроение поднимается. Но выбирать было не из чего. Изловчившись, Джиллиан обернула вокруг себя кусок вафельной ткани и каким-то чудом соорудила «маленькое белое платье», скромно прикрывающее грудь и ягодицы. Но любое резкое и неосторожное движение сразу же лишит ее скромного одеяния.