Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
– Мужчины по-иному относятся к детям. И к проблемам, связанным с их воспитанием.- Кэл старался не обсуждать и не осуждать мужа Фостер, да и Джилл не позволила бы ему этого сделать. Но Алек слишком часто бесил его, и приходилось сдерживать себя, наблюдая, как тот обманывает и пренебрегает Джиллиан, а она не желает видеть дурное в поступках и поведении мужа. Приходилось прятать под саркастической ухмылкой или лживой приветливостью желание начистить эту слащавую морду.
– Кто бы говорил, – Джиллиан ткнула Лайтмана кулаком в грудь, – Лучший в мире папа.
– Так я же особенный. Хочешь еще? – Кэл
– Чуть-чуть, – она протянула бокал и смотрела, как янтарная жидкость тонкой, витой струйкой льется из горлышка, не обратив внимания на Кэла, не сводящего взгляда с ее грустного лица, – Это мне?
Кэл очнулся, и удивленно вздернув брови изучающе глядел на колышущуюся жидкость, готовую перелиться через край в бокале Фостер.
– Кэл, ты издеваешься?
– Сейчас исправлю, – наклоняясь вытянул губы трубочкой.
– Кэл! – Фостер закатила глаза, отталкивая его голову и расплескала немного виски.
– Эээээ, так не пойдет, – он отобрал у нее бокал и протянул свой, в нем едва плескалось на донышке, – Достаточно?
– Вполне.
Кэл шумно всосал приличную порцию виски из бокала Фостер. Проглотил, ошалело вытаращив глаза.
– Прекрати издеваться, – замахнулась на него Фостер, ее влажные губы приоткрылись в улыбке.
– Софи была прелестной малышкой, Джилл, но она была. Никто не заставляет тебя, ее забывать. Да и вряд ли это у тебя получится. Просто постарайся жить дальше.
– Я пытаюсь.
Она положила голову Кэлу на плечо.
– С тобой так хорошо, уютно, тепло, – женщина сладко зевнула. Крепкий напиток сделал свое черное дело и Фостер ослабила самоконтроль, что случалось крайне редко, позволив пограничной полосе между ней и Кэлом сузиться до узкой, почти неприметной тропки.
– Ого, милая, кажется перебор.
– Нет, – она слабо улыбнулась, – Совсем чуть-чуть, я замерзла и устала, – она говорила сонным голосом.
– Приляг, – он выбрался с дивана, опуская потяжелевшую Фостер на свое место и подсовывая ей под голову подушку.
Джиллиан редко пила крепкие напитки, предпочитая скотчу или бурбону красное вино, и видимо не рассчитала силы. Чуть- чуть.
Разбудил ее резкий и злой голос Алека. Спросонья она не сразу поняла, кто кричит и упрекает Кэла в развратном поведении, обзывая его наглецом, а разобравшись, была глубоко оскорблена и обижена. До ее слуха донеслись весьма нелестные слова сказанные мужем теперь уже в их с Лайтманом адрес. Кэл даже не пытался оправдываться, язвительно поддакивая Алеку. Она подождала передышки в их своеобразном споре, и с извиняющей улыбкой вышла из библиотеки, тут же прищурилась от неожиданно яркого света, ослепившего ее после уютного полумрака библиотеки, прикрыв ладонью лицо, спрятала затаившуюся в глазах боль. Женщина решила не бросаться в битву, и не начинать очередной круг выяснения отношений. «Можешь меня не убеждать в обратном: ты спишь с Лайтманом». Слишком часто она слышала эти слова, брезгливо или обиженно брошенные ей в лицо, если поздно возвращалась домой, или когда стараясь не шуметь, выбиралась из постели и в темноте ночи отправляясь выручать Кэла из очередной передряги. Алек был ее мужем, она все еще любила его или так считала. И менять свою, не сказать что счастливую, но устоявшуюся
Спрятавшись под недоумением и легкой улыбкой, она пошла к Алеку, с едва заметным укором посмотрела на Кэла, ее взгляд умолял не ссориться больше. Тот скривил рот и развел руками, опускаясь в кресло.
– Алек, – погладила мужа по спине, – Не стоило тебе сюда приезжать.
Он открыл рот собираясь что-то сказать, но промолчал, подхватив Джиллиан под локоть потащил за собой.
– Скоро три ночи, возвращаюсь домой – никого. Твой телефон не отвечает. Что я должен был думать и делать, – выговаривал он ей по пути домой, – Помчался к вам в офис …
– Алек, – она потерла виски, голова разрывалась от боли, сглотнула горькую слюну, – не кричи на меня. Мы с Кэлом не делали ничего предосудительного.
– Даааа? Но напиться, ты напилась!
Оправдываться было бессмысленно. Он застал ее спящей, а запах виски говорил сам за себя. Не было смысла объяснять про долгий день, говорить о промокших ногах и усталости. Все снова бы закончилось истерикой Алека. «Он тебе дороже, чем я».
В тот вечер, или правильней сказать ночь, или утро, они больше не обменялись с мужем ни единым словом. Алек дулся на нее целую неделю, обращаясь только в случае крайней необходимости, а Джилл на немые вопросы Кэла отвечала с потаенной грустью, что все в порядке.
Оставив машину у невысокой ограды из черного кованого железа, Джиллиан невольно залюбовалась тонкими белыми колоннами на фасаде и высокими стрельчатыми окнами немного осевшего от времени, но все равно выглядевшего величественно двухэтажного особняка. Да, этот элегантный стиль принадлежит другой эпохе.
«Какая прелесть!» – подумала она, восхищенная искусством архитекторов, не замечая поблекшей краски и кое-где облупившейся побелки на балюстраде.
Поднявшись по широким, местами выщербленным мраморным ступеням остановилась, привычными движениями проверяя все ли в порядке с ее внешним видом, и постучала в дверь медным молотком, в виде льва зажавшего в пасти кольцо.
После весьма нелестной характеристики Локера, побывавшего вчера у мисс Дюваль, Джиллиан ожидала увидеть старую, злобную мегеру, готовую кого угодно довести до умопомрачения, но дверь приоткрылась и пожилая женщина остановившаяся на пороге оказалась изящна и легка, невысокого роста с хрупкой фигурой. Мягкие белоснежные с голубизной волосы были зачесаны назад, открывая ее нежное, испещренное мимическими морщинками лицо. Она всплеснула руками.
– О, Боже я не заставила вас ждать? Сегодня такой пасмурный день и я задремала в кресле.
– Нет, нет, – приветливо улыбнулась Фостер, – Все в полном порядке.
– Проходите мисс, – пожилая дама пошире распахнула двери, пропуская Джиллиан впереди себя, – Пожалуйста, налево. Думаю, нам будет удобнее всего побеседовать в «солнечной гостиной». Я уже сварила горячий шоколад и только что вынула из жарочного шкафа лимонный кекс. Надеюсь, вы не откажетесь от моего скромного угощения.
Глянув в лицо мисс Дюваль, Джиллиан хотела вежливо отказаться, но мольба и надежда в выцветших, некогда ярко голубых глазах старушки была столь явной, что она не смогла отказать, и с кратким вздохом согласно кивнула.