Тёплый снег
Шрифт:
– Простите, я правда не помню. В детстве я много раз повторял весь адрес, чтобы запомнить, но постепенно всё куда-то ушло. Я знаю только, что это небольшой город, не такой как этот. И там ещё какой-то крупный университет расположен, в нём папа учился. Его родителей зовут Марк и Ноа Ирвинг. И ещё брат папы – Саймон. А самого папу звали Джереми.
– Хорошо. Это уже кое-что, - он чиркнул несколько строк и отложил ручку.
– Я услышал всё, что нужно. Дай ещё только взглянуть на твою спину.
Джонатан
– М-да, - не удержавшись, протянул Айзек и сделал пару снимков.
– Всё, можешь опустить одежду. Подожди Дэвида в приёмной, нам нужно обсудить некоторые детали оформления документов.
Когда юноша вышел, притворив за собой дверь, Айзек перевёл на седого мужчину тяжёлый взгляд, который не предвещал ничего хорошего.
– 13-
Айзек вновь предложил Дэвиду присесть, на этот раз гораздо настойчивее, и тот занял одно из кресел напротив его стола.
– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь?
– обратился Айзек к Дэвиду после долгого молчания, уперев локти о стол и положив подбородок на переплетённые пальцы.
– Давно мог бы заключить союз с хорошим омегой из порядочной семьи. Ну, или если тебе так нравятся омеги сразу с детьми, присмотрел бы отмытого, симпатичного омегу в приюте. У них там в последнее время возросло количество молоденьких беспризорников, подобранных на улицах и в притонах...
– Айзек, заткни пасть!
– взорвался Дэвид.
– С чего ты удумал читать мне нотации? Это всегда было делом Натана и я не собираюсь выслушивать подобное ещё и от тебя.
– Ну, Дэвид, десять лет – большой срок, - продолжил светловолосый мужчина, чуть сдвинув брови и сжав губы в тонкую, бледную линию.
– Ты мог давно иметь нормальную семью, а в итоге подобрал с улицы безродную, брюхатую шлюху и собираешься сделать его своим мужем, - он явно специально старался уколоть седого мужчину побольнее, выискивая в своём арсенале иглу поострее. И у него получилось быстрее, чем он сам ожидал.
Дэвид сорвался с места и ударил его, не сдерживая силы, а после, схватил за грудки и, заглядывая в глаза, прошипел:
– Ты всё ещё винишь меня в произошедшем, верно?
– не увидев в застывших льдинках глаз Айзека никакого ответа, он оттолкнул его от себя. Тот лишь поправил галстук и криво ухмыльнулся, слизывая языком кровь с уголка своих губ.
– Ты согласился встретиться только чтобы поиздеваться? Если так, то мы уходим, - Дэвид резко развернулся и направился к выходу, но вдруг услышал за спиной спокойный, сухой голос и остановился.
– Ещё на десять лет, Дэвид? Сколько ты ещё будешь скрываться в своей норе?
– Айзек вздохнул, болезненно поморщился, на мгновение спрятал лицо в ладонях, а потом резко вскинул голову.
– Я ждал тебя после похорон, и весь год после, - теперь его голос звучал совсем иначе, надломлено и с горечью на дне.
– Думал, может на первую годовщину ты явишься. Мы ведь тоже твоя семья, по крайней мере, я так считал... Десять лет, Дэвид, и ты приходишь с просьбой. Никаких извинений, никаких объятий, ради приличия даже не поинтересовался, как там твои племянники.
Дэвид мельком взглянул на него, отмечая про себя ожившее лицо, на котором то и дело сменялись эмоции, обошёл большой стол и встал позади Айзека, у высокого окна. Они молчали. В воздухе висела тяжёлая атмосфера. Светловолосый альфа нервно вертел в длинных пальцах дорогую ручку, всё не решаясь продолжить разговор.
– Я ведь скучал по тебе, придурок, - сдавленно произнёс Айзек, не поворачиваясь и не видя, как дрогнули плечи Дэвида.
– Мы все скучали: мои родители, Итан, мальчики. Когда ты вчера позвонил, это было сродни чуду, а оказалось, что ты только ради этого парня. Ты... ты хоть понимаешь, что ты наделал?.. Мои родители, они думали, что ты возненавидел нас всех. Я убеждал их в обратном, снова и снова, пока сам не перестал верить в свои слова. Они так и умерли, чувствуя себя виноватыми, перед тобой и твоими родителями, которым обещали заботиться о тебе.
– Я всегда считал, что это ты ненавидишь меня за то, что случилось с Эзрой, - попытался оправдаться Дэвид, сам чувствуя как жалко это звучит.
– Эзра сам выбрал свой путь, и я уже тогда был достаточно взрослым человеком, чтобы это понять. Ни у кого и в мыслях не было тебя обвинять. Мы все знали, что ты делал для него всё, что мог. Но ты же такой дурак, Дэвид. Как всегда решил всё за всех сам, навыдумывал себе преград и выбрал жизнь отшельника. А нам только оставалось сходить с ума от невозможности тебе помочь. Хорошо хоть, что с Натаном не прекратил общение, так мы хотя бы знали, что ты жив и относительно здоров.
Дэвид молчал, он не знал, что сказать на это. Столько лет он боялся этой встречи и уже думал, что она никогда не состоится. И вот он здесь, в одной комнате с другом своего детства, когда-то лучшим другом, почти братом, которого последние десять лет он считал чуть ли не врагом. А всё оказалось совсем не так. Он действительно дурак, Айзек прав.
– Я помогу тебе, - ровно произнёс светловолосый мужчина, справившись, наконец, со своими эмоциями.
– Тем более, что вижу определённые выгоды для себя во всей этой истории.
– Какие ещё выгоды?
– настороженно спросил Дэвид.
– Ну, ты вернёшься в семью и даже не спорь. Это основное моё условие, без этого ничего не будет. А об остальном пока не скажу, надо всё обмозговать.
– Я вряд ли вернусь в родительский дом, Айк...
– Я и не требую от тебя, чтобы ты снова жил по соседству, просто не пропадай так больше, - усмехнулся Айзек и они наконец-то посмотрели друг другу в глаза. Высокий, светловолосый альфа поднялся на ноги и заключил Дэвида в объятия, а потом, словно смутившись подобного открытого проявления чувств, резко оттолкнул его от себя и в следующее мгновение протянул руку для пожатия.
– Обещай мне, что никогда больше не уйдёшь вот так. Обещай! Я не хочу больше никогда видеть как Итан плачет из-за тебя, не хочу придумывать немыслимые отговорки для своих сыновей, объясняя, куда делся их дядя, - горячо произнёс Айзек, сжимая крупную ладонь друга.