Тёплый снег

Bronach

Конечно, он знал, что раньше омег повсеместно ни во что не ставили, были времена послаблений, но никогда они не стояли наравне с альфами, только в последнее столетие всё стало стремительно меняться. Но, ни тогда, когда он просиживал вечера в пыльных архивах, ещё будучи студентом, ни тогда, когда писал свои исторические романы, он не придавал тому, что происходило такого большого значения. Для него это были всего лишь страницы истории, которые давно перевернули.

– Давай... давай прервём этот разговор.

Оставим, до вечера. А сейчас доедем до больницы, где убедимся, что с твоим малышом всё в порядке. Потом я покормлю тебя чем-нибудь вкусным. Потом - домой...
– его по-прежнему била крупная дрожь и слова давались с трудом. В каких же розовых очках он жил до этого? Номера, защита государства... а совсем рядом творится такое и никому нет до этого дела. Это-то и выбило его из колеи больше всего. Одно дело, когда это происходит где-то далеко и совсем иное, когда буквально под носом и никто ничего не делает.

– Без полиции?
– с надеждой спросил омега.

– Не сегодня, - хрипло ответил мужчина.

– Меня не надо жалеть, Дэвид, - с лёгкой усмешкой произнёс Джонатан, видя его состояние.
– И я же сказал, что справлюсь со всем сам.

– Как вчера в магазине?
– вопрос альфы прозвучал грозно. Надо удержать, всеми силами удержать мальчика. Никуда он его больше не отпустит.

Омега опустил голову, зажал руки между коленей.

– Мне просто нужна была еда, совсем немного.

– И рожать ты собираешься на улице, в мороз, в каком-нибудь мусорном контейнере?! Поверь мне, труп своего ребёнка ты оставишь там же, - Дэвида самого передёргивало от своих слов, но он чувствовал, что они должны быть сказаны.

– Не говорите так! Он будет жить, я не позволю!..

– Если хочешь, чтобы он выжил, не отказывайся от моей помощи!
– в его голосе была почти мольба.

– Зачем я вам? У вас же есть семья...
– Джона по-прежнему волновал этот вопрос. Что же случилось с тем омегой с фотографии и мальчиком?

– Я тебе сказал, что у меня никого нет!
– рявкнул мужчина, и омега не решился продолжить, понял, что это тяжёлая тема для альфы. Тоже, наверное, в жизни не всё гладко было.

Альфа завёл двигатель и они снова двинулись в направлении клиники, время уже поджимало.

– 10-

Натан явно готовился к их приходу. Когда они с Джонатаном вошли в его кабинет, он стоял у окна, выдержал паузу, а потом киношно обернулся и свёл свои тёмные, густые брови, придав лицу устрашающее выражение. Мальчишка сжался под его взглядом, а Дэвид лишь закатил глаза, потому что слишком хорошо знал своего друга.

Конечно же Ната на долго не хватило и через пару минут он расплылся в широкой улыбке. В два шага оказался рядом с ними и сгрёб седого альфу в мощные объятия. Он был огромным, будто медведь, почти на голову выше Дэвида и гораздо шире в плечах.

– Ах ты, старый паршивец!
– громогласно пробасил он, ещё сильнее сжимая приятеля своими здоровенными лапищами.

Джону даже подумалось, что ещё минута и он услышит хруст сминаемых рёбер. Он передёрнул плечами и сделал шаг назад, чтобы быть подальше от альф.

– Всё-о, пу-у-усти, - сдавленно пропыхтел Дэвид.
– Пусти, говорю, дебил-переросток!

Ответом ему был смех, от которого, казалось, задрожали стёкла и огромный мужчина наконец-то разжал руки.

Седой альфа, пошатываясь, опёрся о высокую спинку стоящего неподалёку кресла и пытался перевести дыхание.

– У меня, между прочим, сын родился, а ты даже не поздравил, самовлюблённая ты сволочь!
– сложив руки на груди, заявил Натан.

– Что, опять?!
– Дэвид состроил притворно-удивлённую гримасу.
– А я уже и со счёта сбился...

– Не, ну надо же быть таким засранцем, а!
– подражая его тону, воскликнул Нат.
– Он всего лишь четвёртый у нас.

– Хм, мне казалось, что после третьего Мэттью совершенно твёрдо заявлял, что больше не собирается рожать, - Дэвид вспомнил омегу своего друга: невысокий, пухленький, смешливый, с задорными веснушками и ямочками на щеках. Вместе они составляли весьма странную парочку, что не мешало им, однако, обожать друг друга на протяжении уже многих лет. Было чему позавидовать.

– Ерунда, - отмахнулся медведеподобный мужчина.
– Мы и ещё родим, просто он, глупыш, до сих пор всё боится, что я разлюблю его, если он совсем кругленьким станет, - рассмеялся Нат. Его тёмные глаза при мысли о муже потеплели и взгляд смягчился.

Джонатан слушал их дружескую перепалку затаив дыхание. Он словно попал в другой мир. Неужели так бывает: любящий, заботливый альфа, с одним омегой на всю жизнь?

Он-то думал, что такое возможно только в папиных сказках.

Когда взаимные препирательства и обещания сломать нос после окончания рабочего дня, иссякли, на него, наконец, соизволили обратить внимание.

– Так, а ты у нас, значит, Джонатан, верно?