Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей карьере

Коттлер Джеффри А.

“Последний вопрос, Фрэнк. Что еще нашим читателям следует знать о вас?” — не удержались мы.

“Я человек, который занимается семейной терапией дольше кого бы то ни было. Поскольку большую часть времени я занимаюсь частной практикой, и принимая во внимание тот факт, что я неисправимый трудоголик, смею заверить вас, что через мой кабинет прошло много народу. Недавно из чистого интереса я посчитал и выяснил, что наработал более 75 тыс. часов практики. И знаете что? Я по-прежнему совершаю ошибки”.

Глава 13

Поворот не туда

Сэм Глэддинг

Сэм Глэддинг с легкостью

располагает к себе людей. Его утонченные черты лица и неизменная улыбка способны очаровать любого собеседника. Добавьте сюда характерный легкий акцент уроженца Северной Каролины, расслабленную добродушно-веселую манеру общения, и портрет Сэмюэля Глэддинга готов. Глядя на этого человека, сложно поверить, что последние десять лет он проработал в администрации университета: Сэм похож скорее на учителя младших классов. Единственное, что выдает в нем обладателя многочисленных научных регалий, университетского преподавателя и проректора, — его безупречный костюм.

Из-под пера Сэма Глэддинга вышло несколько знаменитых работ на тему психологического консультирования, в том числе такие книги, как Community and Agency Counseling (Общественное и институционное психологическое консультирование), The Counseling Dictionary (Словарь психологического консультанта), Family Therapy: History Theory and Practice (Семейная терапия: история, теория и практика), Group Work: A Counseling Specialty (Групповая работа: психотерапевтическая специальность), Ethical, Legal, Professional Issues in the Practice of Marriage and Family Therapy (Этические, правовые и профессиональные вопросы в практике брачной и семейной терапии) и Becoming a Counselor: The Light, the Bright, and the Serious (Как стать психотерапевтом: легкость, яркость и серьезность).

Большую часть своей многолетней карьеры Глэддинг преподавал психологическое консультирование в Университете Уэйк-Форест, Уинстон-Сейлем, шт. Северная Каролина, а до этого занимался практической психотерапией в самых разнообразных условиях. Сэм занимал целый ряд административных должностей в своем вузе, в том числе должность проректора, а также был председателем Ассоциации психологического образования и супервизии. Основной сферой его научного интереса являются творческие процессы в психотерапевтической практике, теме которых Глэддинг посвятил отдельную книгу Counseling as an Art (Психологическое консультирование как искусство). Любовь к творчеству прослеживается во всем, что говорит и делает Сэм, в том числе в его живой, веселой и игривой манере общения.

Несмотря на то что наш сегодняшний собеседник честно признался, что перспектива публично делиться примерами своих профессиональных промахов его не прельщает, когда мы начали интервью, в голосе Сэма Глэддинга звучал неподдельный энтузиазм, с головой выдававший его интерес к данной теме. Более того, на протяжении всего разговора Сэм вел себя подчеркнуто серьезно и сосредоточено, всем видом давая понять, что не намерен преуменьшать важность и актуальность предмета нашей беседы своими шутками.

В ОЖИДАНИИ

Одной из отличительных черт стиля общения Сэма Глэддинга была любовь к жонглированию словами и элегантному вплетению в свои ремарки и комментарии строчек из песен 1970-х годов; потом он с озорным блеском в глазах всматривался в собеседника, словно гадая, узнал ли тот цитату. Отдавая дань

уважения этой привычке, мы не удержались и назвали первый раздел этой главы в честь знаменитой песни “Ожидание” Карли Саймон. Более того, мы решили “крыть” Сэма его же методом и с невозмутимым видом поинтересовались у него, о чем же он думал в ожидании нашего интервью.

“Все это время я прожил в ожидании надвигающейся катастрофы”, — улыбнувшись, ответил Сэмюэль Глэддинг. Он сделал паузу, чтобы удостовериться, что мы уловили его игру слов на тему главного предмета нашего обсуждения, а затем продолжил. “Если серьезно, я думал о том, что это великолепная возможность поучиться на собственном опыте. Я рассчитываю, что эта беседа поможет мне отрефлексировать ситуации, в которых я показал, мягко говоря, посредственный результат. Мы постоянно только то и делаем, что говорим и читаем о чьих-то успехах и достижениях, но стоит нам сплоховать в работе с клиентом, как мы стараемся утаить свой провал и замести следы”.

“Итак, — мы сразу переходим к делу, — что в вашем понимании представляет собой терапевтическая катастрофа?”

“Я бы рассматривал это понятие на двух уровнях”, — ответил Глэддинг. Было видно, что он “выполнил домашнее задание” и хорошо подготовился к вопросам нашего интервью. “На профессиональном уровне терапевтическая катастрофа — это явление, когда психотерапевт или клиент позволяют себе неуместное или нежелательное поведение, что, в свою очередь, влечет за собой некие неприятные последствия. Если же мы возьмем более личный уровень, то терапевтическая катастрофа — это ситуация, когда мои слова или действия во время сессии не приводят к нужному мне эффекту. Это ситуация, когда я чувствую себя вопиюще некомпетентным”. Как оказалось, для Сэма его субъективные ощущения на тему того, что происходит (или не происходит) с клиентом во время терапии, являются не менее важными, чем объективный исход лечения как таковой.

Ухватившись за его слова, мы немедленно перевели нашу беседу в русло личных катастроф и неудач. Вместо того чтобы предсказуемо спрашивать Сэма о самом провальном случае в его карьере, мы решили сформулировать вопрос по-другому и поинтересовались, каких ситуаций в процессе психологического консультирования он больше всего стремится избегать.

Без раздумий и колебаний Глэддинг поспешил ответить: “Однажды у меня была ситуация, которую я с огромным удовольствием предпочел бы забыть, а в идеале — больше никогда в жизни не повторять. Ко мне за помощью обратилась женщина средних лет, которая жаловалась на постоянную нервозность. Для начала я хотел помочь ей расслабиться, чтобы впоследствии мы могли вместе проработать ее проблему. Однако сессия пошла не по плану. Что бы я ни делал, клиентка не просто не успокаивалась, а наоборот, нервничала пуще прежнего. Она постоянно спрашивала меня, когда мы закончим и ей можно будет идти. На каком-то этапе я сдался и отпустил ее. Она вскочила с кресла и пулей вылетела из кабинета”.

ОБУЗДАТЬ ЭМОЦИИ

Зная, насколько для Сэма Глэддинга всегда были важны его эмоции по поводу проделанной работы, мы поспешили задать ему ожидаемый вопрос: “Что вы при этом чувствовали?”

“Я чувствовал себя ужасно! Я перепробовал все, что только можно, но ничего не сработало. Я сделал все, что мог, чтобы помочь этой даме, но всех моих знаний и навыков оказалось недостаточно”, — воскликнул Сэм. Слушая историю, одно воспоминание о которой до сих пор переполняло Глэддинга чувством горечи и беспомощности, мы не придумали ничего лучше, чем в ответ повторить его последнюю фразу.