Терем желаний

Сакредова Ольга

Без.., сотрудника?

– Что?
– Елена Николаевна отложила в сторону очередную книгу и вопросительно посмотрела на Валеру.
– Нет. Я говорила о семейных делах.

Она хотела сказать "о Маше", но передумала. Странно и неловко получается, что этот красавец явно интересуется Марией и никак не может ее застать. А Маша лишь благодарит, когда начальница рассказывает о звонках и визитах Валеры, и больше ничего.

– У вас срок две недели, - сказала Елена Николаевна, отдавая книги Валере.
– Не задерживайте, пожалуйста.

Значит, воображение перестаралось,

думал Валера, возвращаясь домой, но мерзкое настроение не проходило.

Дома Валера открыл бутылку водки и бессмысленно рассматривал обложки принесенных книг. Среди них были те, которые он не заказывал, - знакомая Маши сдержала обещание и сама подобрала их, но вряд ли это имело значение. Он оттолкнул от себя книги, залпом выпил полстакана обжигающей жидкости и снова потянулся к бутылке.

На работу Валера опоздал, и требующий безупречной пунктуальности Олег лишь сказал, что в таком состоянии ездят на трамвае, а не за рулем. Работа, отвлекла Валеру. Он сосредоточенно вникал в каждую деталь, дотошно раскапывал суть в любой мелочи и долго выслушивал рабочих, задавая многочисленные вопросы, как студент-первокурсник. Олегу приходилось, силой тянуть его в машину, чтобы съездить на другой объект или в контору, где начиналось все сначала. Под конец рабочего дня он отважился спросить Валеру:

– Может, позвонишь Наташе? Валера с такой злостью посмотрел на Олега, что последний поспешил ретироваться.

Ему не хотелось никуда идти. Он допил остаток вчерашней водки, но до опьянения было далеко, а белые стены пустой комнаты давили и гнали вон. Ни уговоры, ни доводы, что Маша - случайная знакомая, любовница на одну ночь (вернее, день), мимолетный взрыв похоти, не успокаивали его. Да, он рассчитывал на короткую связь. Да, он добился близости с ней, но не только не утолил желания, а набил еще большую оскомину, раздирающую внутренности и не находящую выхода.

***

Скорее по привычке Валера взял книги, так и не прочитанные, и вышел из дому. По дороге он подумал, что может встретить Глеба Станиславовича, и все надежды возложил на старика, хотя и не представлял, о чем с ним говорить. О Маше?..

Она что-то писала, низко склонив голову, и подняла глаза, когда он остановился посреди зала. На краткий миг взгляд его блеснул и потух. Милая улыбка и сдержанно-вопрошающий взгляд - чем могу быть полезна? Он почувствовал слабость в коленях. Ничто в Маше не говорило об их близком знакомстве, перед ней стоял один из многих читателей. Валера медленно повернулся и вялой походкой направился за зеленую перегородку. Раздался скрежет отодвигаемого стула, и библиотека погрузилась в тишину.

Маша с застывшей на губах улыбкой склонилась над записями, но ручка не коснулась бумаги. Она потеряла мысль и уже не могла сосредоточиться. Часы мелодично отзвонили семь ударов, и Маша с неслышным вздохом пошла раскладывать книги по местам.

Она была рада приходу Валеры. Все эти дни она думала о нем, тревожилась после скупой информации Елены Николаевны и уговаривала себя, что все обойдется. Не обошлось. По его виду похоже, что он обижен и расстроен, и в этом была Машина вина, она-то и мешала подойти и поговорить с Валерой. А в

читальном зале стояла тишина, Валера там был один.

Маша дождалась, когда минутная стрелка разделила девятку пополам, и встала: пора. Звонкие каблучки застучали по деревянному полу.

Валера уронил голову на согнутые в локтях руки и, казалось, заснул. Из-под локтей выглядывали уголки раскрытого журнала, а рядом лежали две книги.

– Пора закрываться, - мягко сказала Маша, положив на его плечо руку.

Он не дрогнул, лишь напрягшиеся мышцы прокатились по его спине. Немного помедлив, Валера лениво поднял голову и откинулся на спинку стула.

– Я не спал.

– Библиотеку все равно надо закрыть, - улыбнулась Маша и посмотрела на книги.
– Вы так быстро прочли? Я привезла их на этой неделе.

– У меня есть такие дома.
– Валера удивлялся: как он может спокойно разговаривать о книгах, и с кем?!
– Мне они не нужны.

– Они были в вашем списке, - разочарованно пояснила Маша, было искренне жаль, что ее старания оказались ненужными.
– Я спишу их.
– Она взяла книги, прочитала названия и пошла к рабочему столу. На миг проснулось сожаление, что Валера не остановил ее, не окликнул, но Маша тут же одернула себя - так и должно быть.

Валера продолжал сидеть, невидящим взглядом уткнувшись в раскрытый журнал. Маша вернулась без книг, немного подумала и присела на стул напротив Валеры. Ей хотелось успокоить его, пожалеть, и в то же время отрешенность делала его таким смешным, что девушка едва сдерживала озорную улыбку.

– Хотите что-то взять из книг?

– Да. "Горе от ума" Грибоедова.
– Он поднял на Машу тусклые глаза, в них были вопрос и мольба обиженного ребенка.

И это стало последней каплей; Маша звонко рассмеялась. Ее заливистый смех зазвучал в длинных проходах зала и многократным эхом вернулся к обоим. Ни один мускул не дрогнул на лице Валеры, глаза остались тусклыми и пустыми, а душа надрывалась от крика:

"Стерва! Стерва!.."

– Почему так трагично?
– сквозь смех выдавила Маша.

Ему бы уйти, молча и навсегда, но подняться сейчас, под аккомпанемент ее смеха, подобно смерти. От слабости и нарастающей злобы Валера не чувствовал ног, хорошо еще, что язык поворачивался.

– Хочется вспомнить, что же сказала княгиня Марья Алексевна?

Смех прекратился так же резко, как и начался. Маша пришла в замешательство - это намек?

– Вряд ли Грибоедов расскажет вам о княгине.
– Девушка обрела холодное спокойствие.
– Автор упоминает о ней в финале пьесы как о высшем судье столичных сплетен.

Валера выжидающе молчал.

– Княгини нет в действующих лицах, поэтому...
– Маша тоже замолчала, взволнованно сплетя холодные пальцы. Чего ждет от нее Валера?

– Маша, - его голос таил угрозу, - я стараюсь быть хорошим.

Маша опустила в раздумье глаза, снова подняла и тихо промолвила:

– Тебе не надо стараться, Валера. Ты всегда был хорошим. Лучше, чем ты думаешь.

Ему не хватало воли выдержать тон, голос сорвался до мольбы:

– Тогда почему ты сбежала, Маша?