Термидор Андрея Кузнецова
Шрифт:
В конце концов Андрей придумал объяснение, что наша жизнь всего лишь один из вариантов, а параллельным мирам нет счёта и легко можно перейти из одного в другой, даже не заметив разницы. Только некоторые детали будут выпадать из списка…
***
Наконец дело дошло до первого посетителя, знавшего лично того человека, которым стал Андрей. Посетителя звали Сергей Анатольевич, он был начальником особого отдела Военно-Производственной Коммуны (ВоенПроизКом) имени товарища Преображенского.
Это произошло в один из обычных больничных дней, как раз после обеда. В палату вошёл доктор Аркадий Фёдорович и какой-то мужчина на вид 35 – 40 лет, физически крепкий, подтянутый, явно военный, хотя и был одет в гражданский
Из обстоятельного рассказа этого самого Сергея Анатольевича, Андрей узнал о себе следующее. Его, оказывается, зовут Матвей Фадеевич Синцов, ему тридцать лет, родился и вырос он в Иркутске, где в 1929 году пришёл работать в органы НКВД, в Управление Революционной Безопасности или УРБ. Именно так, начиная с 1928 года, стало называться возрождённое и очищенное от врагов ОГПУ. Работал Андрей, а точнее Матвей Фадеевич, в УРБ оперуполномоченным в экономическом отделе, как раз вместе с Сергеем Анатольевичем. В 1934 году судьба развела их. Матвей Фадеевич был переведён в Москву, в Центральный аппарат, а Сергей Анатольевич перешёл работать в особый отдел УРБ, который курировал военно-производственные коммуны, и в итоге стал начальником ОО (особого отдела) ВоенПроизКома имени тов. Преображенского.
Матвея он из виду потерял, только слышал, что Синцов был уволен из НКВД и перешёл на работу то ли в Коминтерн, то ли ещё куда. Встретились они вновь месяц назад, когда Матвей приехал из Москвы с проверкой в тот самый ВоенПроизКом, где служил Устюгов. Синцов прибыл в Иркутск, как представитель наркомата обороны по линии боевой подготовки. Три недели они довольно часто общались в перерывах между занятиями, которые Матвей проводил с коммунарами. В одно из таких занятий и произошёл тот несчастный случай, когда при преодолении полосы препятствий Матвей, не удержавшись, упал с трёхметровой высоты, в результате чего и получил травму, потеряв память.
Выслушав всю информацию о себе, Андрей, не зная, что дальше с ней делать и как вести себя с этим старым знакомым, прикинулся сильно уставшим и попросил оставить его одного. Аркадий Фёдорович немедленно поддержал его, отправив товарища Устюгова восвояси, так как больному в данной ситуации был просто необходим покой.
Андрей, или теперь скорее Матвей, лежал на кровати и пытался представить себя этим самым инструктором наркомата обороны, который настолько хорошо знает боевую подготовку, что может даже обучать других. Всё было настолько странно и непонятно, что Андрею казалось, что этот самый Сергей Анатольевич просто ошибся, приняв его за другого человека. Это сколько же должен знать Матвей Фадеевич, который за свои тридцать лет уже поработал и в органах, и у военных. Всё это казалось чем-то нереальным, не связанным с ним, с Андреем, лежащим сейчас на кровати в чужом теле.
После той знаменательной беседы, интерес Аркадия Фёдоровича к Андрею, точнее Матвею, значительно возрос. По нескольку раз на дню доктор всматривался в его лицо, каждый раз уточняя, а не вспомнил ли чего из своей жизни Матвей Фадеевич. Андрей каждый раз лишь мотал в ответ головой и печально вздыхал.
***
Как это случилось, Андрей так и не понял, ни сразу, ни потом. Все попытки восстановить картину произошедшего успеха не имели. В один из дней он как обычно лежал на своей больничной койке, когда в голове что-то щёлкнуло, и перед глазами Андрея, на огромной скорости стали проноситься какие-то картинки, с какими-то людьми, сюжетами, сценами. Ничего из этой «пулемётной очереди» он не запомнил. Длилось это представление минут пять-шесть, после чего он провалился в уже знакомую, без сновидений чёрную бездну. А когда проснулся…
Проснулся Андрей или Матвей уже совершенно другим человеком. Точно так же, как свою собственную жизнь, теперь он знал и
Как показали дальнейшие события, симбиоз двух совершенно разных личностей привёл к довольно интересным результатам. По сути, всегда действовала личность Матвея, но теперь она трансформировалась, приобретя новые качества и знания. По началу удивлённо, а затем с возрастающим интересом наблюдал Андрей, как, точно на автомате, включаются совершенно не свойственные ему, Андрею, модели поведения. Например, это проявилось с теми же медсёстрами. С детства непривычный к общению с противоположным полом Андрей вдруг становился просто каким-то ловеласом, раскидывающим комплименты направо и налево, заставляя сестричек хихикать и потакать его сиюминутным желаниям.
Постепенно Андрей привык к этим постоянным и очень действенным включениям другой личности, и всё само собой уравновесилось. Получалось так, что Андрей как будто уступал место навыкам и умениям другой личности, оставаясь при этом именно Андреем Кузнецовым. Его желаний или усилий на это не требовалось, всё происходило автоматически, без каких– либо манипуляций. Впоследствии это стало настолько удобно, что Андрей полностью уступал место Матвею, который функционировал в этой реальности как рыба в воде, причём сильная и уверенная в себе «рыба»…
***
В общем, Андрею ничего не оставалось, как полностью погрузиться в память Матвея Фадеевича.
Ревизор
Матвей Фадеевич Синцов родился в Иркутске в 1907 году, и как он сам писал во всех анкетах, являлся потомственным пролетарием, что было большой редкостью. В те годы промышленности в городе практически не существовало, не считая небольших кирпичных, кожевенных, винокуренных и лесопильных производств. На одном из таких кирпичных заводиков и трудился его отец. Мать нигде не работала, занималась домашним хозяйством и воспитанием пятерых детей.
Жили, как водится, бедно. Двое братьев померли, не дожив и до трёх лет. Старшего, Гришу, повесили по приказу военно-полевого суда ещё в далёком 1906 году, во время первой Русской Революции. Отец и мать тоже не дожили до Советской власти и тихо умерли в нищете и беспросветности. Одна сестрёнка Галя дожила до Октябрьской революции, но погибла уже в 1919 году, когда в Иркутске свирепствовали колчаковцы.
Так уж сложилось, что из всей семьи остался только самый младший Матвей, который принял новую народную власть всей своей широкой мальчишеской душой. Трудные годы детства, боевая юность закалили характер Матвея, сделав из него настоящего бойца, верного идеям большевиков. Уже двенадцатилетним пацанёнком участвовал Матвей в революционной борьбе, исполняя роль связного подпольщиков при власти Колчака.
Затем уже в середине двадцатых годов, едва отметив своё совершеннолетие, записался в ЧОН. Два года боец Частей Особого Назначения Синцов провёл в седле, рубал шашкой, настигал пулей врагов Советской власти, выкуривал из лесов остатки белогвардейских банд. Участвовал в ликвидации разношёрстного вооруженного сброда, что терроризировал всю округу, мешая строить новую жизнь.
В 1929 году по комсомольской путёвке Матвей был направлен на работу в НКВД Сибирского края, став сначала помощником уполномоченного, а затем и оперуполномоченным экономического отдела Управления Революционной Безопасности с постоянной дислокацией в Иркутске. В те годы, после Четвёртой Пролетарской Революции, дискредитировавшие себя органы ОГПУ, были расформированы, а им на замену создано ГУРБ – Главное Управление Революционной Безопасности, которое возглавил видный чекист и соратник товарища Троцкого Блюнкин Яков Григорьевич.