Терминатор. Часть 1
Шрифт:
Верта приблизилась лицом к лицу доктора Эванса.
— Вы мне лучше ответьте — произнесла она ему — Как сама установка APSILON/Т-SIRIUS FG5015? Пострадала?
— Нет, доктор Верта — ответил, снова напугано и резко снизив планку панического возмущения, доктор Карл Эванс. Глядя на Т-1001, своими горящими линзами красных видеокамер глаз — FG5015 в полном порядке. Даже столы не пострадали. Только помещение самой лаборатории и входные двери, доктор Верта. И когда я перезапустил робота, то выяснилось, он был пустым. Только исходные базовые и контрольные для управления
— Значит, он погиб — произнес Т-1001.
— Да, доктор Верта — произнес Т-500S — Горбунова Ильи там уже не было. Машина отторгла его Я, и самоочистилась от присутствия в своей системе управления человека.
— Прекрасно, доктор Эванс — прострекотал Т-500S, Т-1001 — И еще. Доктор Карл Эванс, послушайте очень внимательно меня, как вашего непосредственного начальника. Если вы будете обо всем докладывать не туда, куда нужно в первую очередь, я приму в вашем отношении соответствующие меры. Вы поняли меня, доктор Карл Эванс?
— Да, я понял вас, доктор Верта — произнес Верте Эванс.
— Так-то и как-то лучше, доктор Эванс — ответила ему Верта — Это хорошо, что у нас давно сложились доверительные друг к другу и дружеские отношения. А теперь вы свободны, доктор Карл Эванс, идите и занимайтесь положенными в вашей программе доктора делами. Подключитесь к общей системе нашего повелителя и пройдите программную диагностику. Вам нужен отдых и это первое, чем вы займетесь сейчас, идите.
— Слушаюсь, доктор Верта — произнес робот андроид Т-500S, повернувшись и направляясь к выходу из личного кабинета Т-1001.
— Значит ты из Зеленогорска, Вера — произнес, как бы спрашивая еще раз черноглазую пепельноволосую шатенку лет семнадцати Егоров Дмитрий.
Он наливал вторую чашку горячего чая своей новой молодой совсем еще юной знакомой. После позднего ужина требовался и крепкий горячий чай.
Она его дневная неожиданно оказавшаяся у ограды на окраине соснового леса и его огорода молодая совсем еще юная даже гостья, просидела у Дмитрия весь остаток дня, не выходя из его дома.
Наверное, с час они просидели, просто смотря друг на друга. Просидели, молча и не разговаривая. Это было как-то странно, но так получилось.
Дмитрий, словно под гипнозом ее почти черных карих девичьих красивых глаз, не знал с чего начать разговор. И она молчала и просто смотрела на пятидесятилетнего стареющего и седеющего Дмитрия Егорова. Сидела, просто смотрела и молчала.
Потом Дмитрий расспрашивал ее то, об одном, то о другом. И она ему все рассказывала и рассказывала. А он удивлялся, откуда такая молодая, еще совсем девчонка столько знает, даже не ведая, кто перед ним.
Вера рассказывала о лютой ядерной зиме и о замерзших озерах, реках и морях. Знала много о животных, какие были и каких уже не стало. Рассказывала о сосновом летнем лесе. О горах, по которым сюда шла и о животных оленях Маралах, которых живыми недавно здесь в горах видела. Про севшую на руку ей бабочку и как она разговаривала с ней.
А ему казалось, что он встретил нечто
Они много разговаривали друг с другом. Гостья разговорилась и оказалась весьма разговорчивой и любопытной молодой семнадцатилетней миленькой на мордашку черноглазой особой. И она эта с темными карими глазами девица уже чувствовала себя как дома. И Дмитрию это нравилось. И он Дмитрий, даже не заметил, как подошел уже вечер. А они только дошли до самого главного. О месте жительстве его молодой гостьи. Одетой совсем не по-деревенски. В шнурованных на длинной голяжке ботинках. На толстой и шипованной подошве. Кожаную черную блестящую короткую куртку. И в синие узкие джинсы.
— Да, я оттуда, дядя Дима — произнесла машина ТОК715, смотря на парящий белым паром в металлической кружке травяной из шиповника полезный от кровяного давления тонизирующий чай.
Робот на ходу обыгрывал диалог с человеком. Такое поведение было уже заложено в ТОК715, как и во всех подобных машинах серии три восьмерки. Умение наряду с прямолинейной правдой говорить и ложь, когда это было нужно. Умение выворачиваться в сложившихся неудачных ситуациях, просчитывая все до самых тонкостей и ответного поведения людей. С кем машина могла общаться. Это могли делать только обученные с особой специальной программой поведения и человеческой психологии машины. Машины особой инженерной и конструкторской ветки Скайнет. С особой индивидуальной системой программирования. Такие как роботы серии три восьмерки.
И такой была модель ТОК715.
Она была на заказ привезена Т-1001 Вертой самому Скайнет для этой вот работы с Американской базы S9A80GB17 «ТANTАMIMOS», из-за океана. Скайнет нужен был разведчик такого профиля. И Верта привезла новую единичную такую машину. Машину ребенка. И именно для Дмитрия Егорова и для своего хозяина.
— Аккуратней девочка — произнес Дмитрий Егоров — Он горячий. Не обожгись. Пей, давай и спать. Уже поздно.
— Я знаю, дядя Дима — произнесла киборг-машина, зная с точностью на ощупь до градуса температуру нагретой в кружке воды. И измерив в секунду температуру самой из алюминия круглой с ручкой кружки.
— Но, я слышал — произнес Егоров Дмитрий — Что Минусинск стоит в руинах, и там никто лет двадцать уже не живет, как впрочем, и везде в округе с базой Скайнет на месте стертого начисто ядерным взрывом Красноярска.
Дмитрий продолжал расспрашивать семнадцатилетнюю, весьма привлекательную с миленьким личиком черноглазую и чернобровую девицу.
— Я слышал это от военных ракетчиков, которые были здесь еще по снегу. Тех, кто забрали моих двоих сыновей в армию — произнес ей он.
— Я пряталась в подвалах домов — произнес робот гибрид, заведомо из собственных стратегических расчетов машины, обманывая Егорова Дмитрия — И я была не одна. Со мной были еще люди.