Терновая цепь
Шрифт:
Сумеречные охотники бесшумно пересекли газон и, пройдя под аркой, очутились в тускло освещенном коридоре, который вел в аббатство. Они не заметили никакого движения, поблизости не было ни единого живого существа. Коридор привел их в небольшой внутренний двор, в центре которого находился фонтан с квадратным каменным бассейном. Томас остановился и, моргая, взглянул на неестественное небо, где все так же клубились и сталкивались черные и серые тучи, сверкали демонические молнии.
– А если у нас все получится, – заговорил он, – и город вернется к нормальной жизни, как вы думаете, простые будут помнить, что с ними произошло? Они вспомнят все это?
Никто
Следующий сад, точнее, квадратный газон с прошлогодней травой, был окружен галереей. Большой Клуатр. Пол галереи был выложен выщербленными плитами; вдоль стен тянулись ряды дверей и арок.
В тишине скрип железных петель прозвучал оглушительно. Ари резко обернулась. Под аркой, из которой они только что вышли, появились белые фигуры. Стражи. Сразу стали понятны три вещи: их заметили, за ними следили, Стражи могли беспрепятственно входить в монастырь. Из темноты появились еще шесть врагов. Они уверенно двигались прямо к Сумеречным охотникам. Прятаться было негде.
Анна воскликнула:
– Уходите! Вы должны провести Корделию к Джеймсу. Я задержу их.
Ари вспомнила, какое лицо было у Анны в подземном коридоре, вспомнила, как она страстно желала сразиться со Стражами – причем в одиночку.
Корделия застыла, взявшись за Кортану.
– Анна… – нерешительно произнесла она.
– Анна права, – перебил ее Алистер. – Корделия, идем.
Ари ничего не сказала, когда остальные бросились к двери, ведущей в собор. Но не побежала со всеми, а когда Томас задержался и оглянулся, сделала ему знак уходить.
– Я остаюсь, – объявила она, когда Анна обернулась и гневно уставилась на нее.
Девушка сжимала в руке ангельский клинок, ее синие глаза сверкали.
– Ари… ты с ума сошла… уходи отсюда…
Но было поздно: Стражи окружили их. Анна выругалась и подняла клинок.
– Кадмиэль!
Меч вспыхнул, ослепив Ари; девушка протянула руку и вытащила из-за спины кханду. Она уже не раздумывала; с ней произошло то, что происходило всегда во время сражения, когда ее руками и ее телом управляла как будто бы некая внешняя сила. Безжалостная, мстительная сила.
Она атаковала ближайшего Стража. Существо попыталось отразить удар посохом, но действовало недостаточно быстро. Кханда с тошнотворным звуком рассекла тело. Но тварь лишь отступила в сторону, и Ари стояла с окровавленным мечом в руке, глядя на то, как рана Стража начинает затягиваться.
Ари встретила взгляд Анны и попыталась без слов дать понять, что ей сейчас нужно; она надеялась, что Анна сообразит. Ари снова напала на Стража, принялась теснить его назад, наносила удар за ударом, вынуждала его отступать, маневрировала так, чтобы он очутился в том положении, которое было ей нужно…
За спиной у Стража сверкнул Кадмиэль. Анна рванула капюшон с головы врага и разрезала кожу и мышцы на затылке. Тварь рухнула на землю, задергалась, и демон-химера начал выбираться из тела, которое больше не могло вмещать его.
Ари не стала дожидаться реакции других Стражей; она бросилась вперед, к тому, который в этот момент стоял к ней спиной, сорвала с него капюшон и одним движением уничтожила символ Велиала. Когда Страж упал, она с триумфом обернулась к Анне – но та, сжимая алый от крови ангельский клинок, смотрела куда-то мимо нее. Ее лицо было смертельно бледным.
Ари быстро повернула голову и поняла, в чем дело: во дворе появились
Она перехватила взгляд Анны. Долгие несколько мгновений они смотрели друг на друга, прежде чем вместе выступить навстречу демонам.
Теперь их осталось четверо: Мэтью, Алистер, Томас и Корделия.
Они бежали из Большого Клуатра, оставив Анну и Ари вдвоем сражаться со Стражами. При мысли об этом Томасу становилось физически плохо, хотя он знал, что девушки – превосходные воины и что выбора у них не было.
Нужно было добраться до Велиала. Это было важнее всего.
Роль проводника взял на себя Мэтью; открыв тяжелую дубовую дверь, он провел их вдоль южной стены собора, затем они пересекли неф у Западной двери и вернулись обратно вдоль северной стены. Они старались двигаться так, чтобы их не было заметно от главного алтаря; отряд скрывала перегородка, за которой находились хоры. Томас от этого нервничал еще сильнее, потому что он, как и все остальные, знал, что там, на алтаре, сидел Велиал. Одному Ангелу было известно, что он сейчас там творил.
Что бы это ни было, оно совершалось в тишине. Они остановились в начале северного трансепта и прислушались; Томас на минуту прислонился к холодной каменной стене. Немного нашлось бы вещей на свете, которые заставили бы юношу почувствовать себя маленьким и жалким, но его поразила высота собора; ряды неправдоподобно высоких арок устремлялись вверх, напоминая оптическую иллюзию.
Томас подумал: может быть, собор привлек Велиала именно своим огромным размером? Или дело было в торжественной обстановке, в изваяниях воинов и поэтов, королей и государственных деятелей? Он вдруг сообразил, что смотрит прямо на огромную статую генерал-майора сэра Джона Малкольма [67] , лысеющего джентльмена, который стоял, опираясь на каменный меч. Надпись на мраморном постаменте сообщала посетителям, что «его память чтут миллионы, он вписал свое имя в историю народов. Эту статую воздвигли друзья, которых он приобрел благодаря выдающимся талантам, безупречной службе и личным достоинствам».
67
Сэр Джон Малкольм (1769–1833) – британский военный, государственный деятель, автор книг, посвященных истории Индии и Персии.
«Ну-ну, – подумал Томас. – Никогда о вас не слышал».
Сэр Джон Малкольм насупился.
Томас резко выпрямился. Посмотрел направо, на Алистера, потом на Мэтью и Корделию. Никто, казалось, не заметил ничего подозрительного. Корделия и Мэтью обсуждали, как быстрее и незаметнее подойти к алтарю, Алистер, нахмурившись, смотрел куда-то в сторону.
Проследив за его взглядом, Томас понял, что внимание его друга привлек другой памятник, большой барельеф из разноцветного мрамора с портретами каких-то людей; перед барельефом стояла статуя Британии с длинным копьем [68] . Каменное оружие светилось алым, как будто его нагревали изнутри.
68
Вероятно, имеется в виду так называемый «Памятник трем капитанам» (Уильяму Бэйну, Уильяму Блэру и лорду Роберту Мэннерсу), погибшим в морском сражении в 1782 году.