Терновая ведьма. Исгерд
Шрифт:
Обходя их, принцесса старалась не замочить сапоги. А еще отмечала, как ослабевает ток воды по мере продвижения в глубь болота. Не ровен час течение совсем исчезнет, заплутает среди бесконечных плотин из поваленного дуба и осины. Вот тогда станет по-настоящему несладко, ведь от топей жди лиха.
Вспоминая, как скиталась когда-то по мрачному дому Давена Сверра, колдунья ежилась и прибавляла шаг. Болотника больше нет, да и она очутилась в далеком чужом королевстве, но что с того? Помнится, Давен Сверр хвастал, будто владения его объединяют все на свете
Одолев очередной невидимый перешеек между двумя поросшими сухостоем омутами, Изольда рассмотрела вдалеке маленький темный смерч. Теперь понятно, почему Хёльм с Таальвеном забирают все глубже в бездорожье. Хорошо хоть, дальше шлепать не придется.
— И-хи-хи! — Округу накрыло хриплым сухим хохотом. По озерной глади побежали круги. — Ха-ха-ха!
От свистопляски вихря трещали тонкие ветви ив, брызги летели во все стороны. Для бурного ликования он выбрал единственный сухой пятачок земли поблизости и теперь грозился выворотить всю имеющуюся на нем растительность.
— Эй, Ирифи, — позвала Изольда, ступая на тонкую ленту тропы, ведущей прямиком к островку. Но предостерегающая рука Таальвена мягко отстранила ее назад.
— Мак Тир прав, — неожиданно поддержал принца Хёльмвинд. — Опасно приближаться к безумцу, пока он не сложит крылья.
— Но это же Ирифи! — Колдунья бесстрашно оглядела темную воронку, впрочем, рваться вперед прекратила.
— Ил, песок и болотные кувшинки! — веселился тем временем виновник маленького урагана. — Версты воды и тумана… и больше ни-че-го!
Гул трущихся друг о друга песчинок глушил слова, но вскоре стало понятно: Ирифи чрезвычайно доволен чем-то. А стоило ему заметить Хёльмвинда, радости прибавилось с избытком.
— Господин! — Человеческие очертания наконец проступили сквозь пыльные завихрения. — Как же я счастлив!
Буран мгновенно улегся, кудрявые ивовые кроны трепыхнулись напоследок и свесили обломленные ветви.
— Ныне час добрых вестей!
Пока Северный ветер выбирался на поляну, он всерьез засомневался, не огреть ли старика плеткой, но в итоге любопытство взяло верх.
— О чем ты говоришь?
— Ветряной цитадели больше нет! — завопил, захлебываясь, Ирифи. — Затоплена, облюбована рыбой и надежно укрыта болотом!
— Врешь, — не поверил Хёльмвинд. — Ветряная твердыня не может утонуть.
Но вихрь опять принялся вертеться юлой.
— Реют стяги над западным рогом, Грозно скалятся пики зубцов… Будь хоть князем, наш враже, хоть богом — Сосчитаешь своих мертвецов!— Погоди распевать, Ирифи. — Следом за ветром Изольда осторожно ступила на чахлую траву. — Ты точно говоришь о западной ветряной башне?
— О ней самой,
Засучив ногами, вихрь трижды кувыркнулся через плечо и завис вверх тормашками.
— Кость, из которой он сделан, прочна, как стены ветряной цитадели, но мне и не нужно, чтобы их рушили, перемалывали в пыль. Достаточно схоронить треклятую реликвию от чужих рук, особенно — моего несчастного владыки.
Выпалив это, Ирифи заспешил оказаться подальше от Хёльмвинда — чересчур зловещим сделался его облик — и заканючил:
— Сейчас ты во власти гнева, повелитель, но спустя месяцы сердце твое уразумеет мою правоту.
— И в чем же она заключается? — Полные презрения слова бичом полоснули по воздуху. — Скажи на милость!
От такого тона у робкого по натуре старичка окончательно поубавилось пыла, он сник, свесив на грудь острый подбородок.
— Мир Тьер-на-Вьёр сулит тебе погибель… Но вскоре, отчаявшись свершить задуманное Розой, ты бросишь бесплотные попытки и вернешься домой…
— Домой? — Черты верховного исказила исступленная гримаса, словно последняя капля переполнила чашу его терпения, и бурлящая горечь хлынула через край. — Домой после того, что со мной случилось, — пешком до самого Сеам Хор? Явиться к Эйалэ с повинной, кланяясь ему в ноги, будто бродяга? Умолять наделить толикой ветряного духа? Ни за что! И под страхом смерти я не двинусь отсюда без своей силы, равно как не нарушу клятву, данную Вее Эрне, пусть мне придется переплыть треклятое болото вдоль и поперек!
Он остервенело отшвырнул свой посох и потянулся к вихрю, забывая о том, что не властен подняться в воздух.
— Глупец! — взвизгнул Ирифи, боязливо отскакивая.
Отчаянный порыв взлохматил кудри Изольды, щедро присыпал их песчаным крошевом.
— Чтобы вновь обрести могущество, тебе вовсе не нужно служить Розе! Вспомни песнь о всевластных колдовских зеркалах…
За долю секунды ярость на лице Северного ветра сменилась потрясением. Внезапная догадка вытеснила из головы ругательства, щедро запасенные для старика, обмякший язык присох к небу.
«В зеркалах Тьер-на-Вьёр спадают любые чары, самое страшное колдовство сходит на нет…»
— Все верно, мой господин… Достаточно пересечь зачарованную толщу во второй раз, и сущность твоя вернется, а Вея Эрна лишится украденного.
— Не может быть! — Изольда пошатнулась.
Если утверждения Ирифи верны, северный верховный волен уйти в привычный ему мир в любое мгновение. Бросить на произвол судьбы Розу Ветров, не сдержать обещание, но все же стать собой — непобедимым, крылатым… Ох, лучше бы вихрю-болтуну хранить эту тайну! Каково будет Хёльмвинду, страдающему в людском теле, продолжать поход с подобным знанием?