Терновая ведьма. Исгерд
Шрифт:
Заслышав такое, тьер-на-вьёр, упрятанная Изольдой в небытие, щелкнула терновой плетью, чуть не задев уклонившуюся в последний миг соперницу.
— Ни за что! Я лучше откушу свой язык, нежели позволю тебе завладеть мощью терна!
— Какая встреча! — Серые в крапинку очи полыхнули исподлобья. — Я уж думала, ты планируешь вечно прятаться за славным личиком человеческой принцессы.
— Если из нас двоих кто и скрывал истинные мотивы за лицемерными ужимками, это ты, Роза!
— Убить ее! — гаркнула ветряная повелительница, вновь подчиняя
По тому, как дернулись четырехпалые драконьи лапы, как взбороздил гребенчатый хвост противоположный берег, Лютинг заключил: противоборствовать с Розой Ветров северный ветер не властен. Колдовской чертополох врос ему под кожу, обозначился на перепонках вздувшимися стеблями. Лишь внимая их приказам, можно было избежать истязаний.
«Уговоры его не остановят». — Обнаженное острие качнулось в ладони Таальвена.
Из двух зол — стычки со змеем и нового пришествия терновой ведьмы, волей-неволей заступившейся за Изольду, — королевич выбрал первое. Пусть колдунья пока сдерживает другую колдунью. Он попробует отразить нападки одурманенного верховного.
— Ха-ах. — Дракон обдал его морозом, вразвалку перебираясь подальше от подернутого зыбью канала. Изувеченное крыло обвисло и шлепало по лужам, влачась рубищем. Для того чтобы подняться в небо, ему требовалось пространство.
— Опомнись, господин! — запищал Ирифи.
Как он, потерявший сознание, выполз из топкого месива, оставалось загадкой. По всей видимости, на плаву вихря удержала тревога за своего владыку, обреченного на погибель от лоз тьер-на-вьёр. Напуганный предчувствием скорой беды, до нитки мокрый, он взлетел за Северным ветром и, когда тот изготовился вогнать когти в намеченную Веей Эрной жертву, кинулся ему наперерез.
— Тебе нельзя ее атаковать! — Узловатые пальцы вцепились в костяной нарост на змеином хвосте, не позволяя развернуться, напасть на мечущую чары терновую колдунью. — Держись от ведьмы подальше, слышишь?
Но как бы Пыльный вихрь ни уговаривал, едва поспевая отскакивать от смертоносных клыков, Хёльмвинд не способен был уразуметь его доводов. Он теперь не понимал, не видел ничего, кроме образов, что навязывала ветряная владычица. Оттого вертелся, сучил лапами, силясь сбросить со спины старика.
В это самое время лишь увлеченность соперницей мешала тьер-на-вьёр разделаться с заслоняющим свет зверем. На всякий случай отгородившись от душелова стеной из тернослива, она бросила все силы на борьбу с Розой Ветров. Как видно, чужая мощь, которую та пригубила, пришлась захватчице по вкусу. Нужно не дать ей войти в раж, иначе возможностей терновой ведьмы, растраченных на многочисленные воплощения, не хватит, чтобы нанести поражение.
Но магия Розы стремительно прибывала. А вместе с ней рокотала над дворцом ужасная буря. Молнии слепили, ежеминутно обращая песок под ногами двух чародеек в гладкое стекло, отчего берег стал похож на полированный пол танцевального зала.
— Ты
— Однако ты ничуть не умнее своей юной подруги Исгерд, наивно уповающей на справедливость.
В неистовстве колдунья запустила в противницу гигантским корнем, опрометчиво расходуя последние чары и забывая о Северном ветре. От обиды и гнева перед глазами у нее потемнело.
А дракон между тем стряхнул надоедливого Ирифи и, часто хлопая разодранным крылом, нацелился прямо на ведьму.
«Беззащитная, поглощенная пылом драки… Самое время разить!»
Но терновая магия всегда была наготове. Пыльный вихрь знал это как никто. Оправившись от падения и призвав остатки ветряной мощи, он прильнул к задней лапе дракона, удерживая его в десятке аршинов от желанной добычи.
Такого самоуправства ведомый чертополохом змей не стерпел: схватив старика в кулак, он подбросил его вверх и сомкнул страшные челюсти поперек обмякшего тела.
Ирифи! — Изольда шатнулась, как подкошенная, подавляя сущность терновой ведьмы и кидаясь к камням, на которые раздраженный помехой дракон выплюнул перекушенного вихря. — Только не это, держись!
Стена из шипастой лозы рухнула, освобождая дорогу, и принцесса присела подле израненного старика.
— Все, что тебе нужно, — прохрипел, захлебываясь кровью, он, — продержаться еще немного… Последний рог, что я вручил… был намеренно мною отравлен…
— Тише, не трать усилия. — Изольда посмотрела по сторонам, ища нож или острый булыжник, о который могла бы порезать ладонь, чтобы нацедить для умирающего своей целительной крови.
Но Ирифи удержал ее, смыкая слабеющие пальцы на тонкой руке.
— Не надо, мои раны чересчур глубоки — не вылечить ни наговорами, ни лекарским средством. Много веков назад, снедаемый гордыней, я завлек свой народ в страшную западню… Честолюбивый, высокомереный болван, помышлявший о величии! — Бечевка из сухого стебля у ключиц резанула по дряблой коже. — Теперь я понимаю, что должен был с самого начала отказать безымянной пришелице из дальних земель, проявить благомыслие. Увы, урок был усвоен дорогой ценой…
Сдерживаемый чарами, он попытался вдохнуть и засипел, задергался, натужно выплевывая слова:
— Несмотря на происки Розы, мне удалось спасти часть своих соплеменников. Пришлось прибегнуть к сторонней магии, чтобы они позабыли Тьер-на-Вьёр, стали считать родную страну сказкой… Памятью усопших сестер и братьев я поклялся не возвращаться сюда, но нарушил обет…
Ох, Изольда, нужно было оставить Вею Эрну на поле боя, чтобы спящие ее глаза выклевали вороны, а тело утащил под землю дикий виноград. Но при мысли, что кто-то найдет ее, разбудит ненароком, я обливался холодным потом, потому отнес в залы Ветряного царства, соорудил усыпальницу и придумал злополучную байку о Розе и тьер-на-вьёр… Прости меня за наглую ложь!