Терновая ведьма. Исгерд
Шрифт:
«Просто он не понимает, что в любой момент может свалиться вниз», — хмыкнула про себя принцесса.
Сама она до сих пор побаивалась небесных скачек. Но мысль о том, что ответственность за их с Лютингом жизни целиком и полностью лежит на ней, добавляла храбрости. И, расправив хрупкие плечи, она гордо правила несущейся вдаль Блэрти.
Но час проходил за часом, день постепенно угасал. И вскоре даже переливающийся радугой закатный небосвод не мог вырвать колдунью из объятий дремы.
— Очнись, Изольда, — промолвил Таальвен, крепче прижимая ее к
От этого голоса она встрепенулась, вжала болтающиеся пятки в серебристые бока.
— Я не сплю.
Блэрти возмущенно заржала.
— Спишь. — На лице королевича промелькнула незаметная улыбка. — И бормочешь во сне.
— Неправда! — Она попыталась вывернуться из кольца его рук.
— Еще какая, сама знаешь.
Зардевшаяся принцесса закусила губу. Она догадывалась, чье имя твердила в забытьи снова и снова.
— Пора делать привал, — сменил тему Лютинг, властным движением отбирая поводья.
— До полной темноты уйма времени.
— Но ты устала.
— Вовсе нет. — Она упрямо выпрямилась в седле.
Таальвен вздохнул, принимая мудрое решение не перечить. Как и Хёльмвинду, Изольде не терпелось увидеть шпили сказочного Ветряного царства. И с тем, что до него несколько дней изнуряющего пути, смириться ей было сложно. Пускай же проедет еще немного.
Каким-то загадочным внутренним чутьем Лютинг улавливал: надолго сил колдуньи не хватит. И оказался прав: спустя час она вновь начала клевать носом.
— Хёльмвинд, — позвал Таальвен тихо, придерживая спящую принцессу за плечи. В том, что ветер услышит, он был уверен.
Скоро в ночной темноте блеснул серебристый бок Блэша. Верховный окинул седоков вопросительным взглядом, на несколько мгновений задержав его на лице с терновыми завитками.
— Нужно устраиваться на ночлег. Дальнейший путь она не осилит.
Не сказав ни слова, северный владыка кивнул и послал коня вниз. Блэрти бодро потрусила следом.
Так минули сутки, а за ними другие. На следующую ночь в вышине показалась тонкая сабелька голубой луны. Засмотревшись на ее нежное сияние, Изольда чуть не соскользнула с лошади.
— Это Серб, — утопая в мареве чужих воспоминаний, изрекла она. — Но где же Альхека?
Вторая луна упрямо скрывалась в чернильной пучине, не желая являть свой лик оседлавшим облака чужеземцам. А может, она просто привиделась одурманенной грезами принцессе?
Дружно изучая звездный небосвод, всадники продолжали путь. Подчас Изольде чудилось: тела ее спутников каменные. Ведь и Таальвен, и Хёльмвинд с рассвета до позднего вечера без устали гнали вперед. В то время как ей скачка давалась нелегко.
Предположим, Северного ветра, привыкшего к бесконечным полетам, не брало утомление, но Лютинг-то человек — откуда у него такая закалка? Теряясь в догадках, колдунья строго приказывала себе бодрствовать. И полночь за полночью выскальзывала из реальности, в изнеможении падая в объятия человека, от которого чаяла сбежать. Но самое странное — положив голову ему на плечо, пусть в беспамятстве,
Таальвен в дороге почти не разговаривал. Встречный ветряной поток мигом уносил слова, к тому же и без бесед он различал отголоски переживаний задумчивой принцессы. И только когда она спала, в ответ на его молчаливый зов эхом отдавалась тишина. Наверное, Лютинг мог бы прорваться сквозь ее завесу, даже в омуте зыбких грез выследить девушку. Но повторно заставлять ее нестись сквозь призрачные леса он не желал.
Ирифи также не спешил болтать на лету. Едва поспевая за шустрыми скакунами, он хрипел и кашлял, но упрямо парил в воздухе. Лишь когда над головами спутников взошел лиловый полукруг грозной Альхеки, пыльный вихрь сжался в комок и заскулил скорбно:
— Ох, беда, уже скоро…
Хёльмвинд и сам чуял близость цели, потому подгонял смекалистого коня, уговаривая его на ветряном наречии. Блэш прядал ушами и устремлялся вперед с утроенной скоростью. Но на горизонте не было ни намека на владения Розы Ветров.
Наконец, к обеду пятого дня, всадники забрались так высоко, что сами облака показались далеким пенным морем. Над головами раскинулась бесконечная лазурь, на ее драгоценном полотне вырисовались крошечные силуэты чудных гор. Верхушки у них были высоченные и тоненькие, словно стебли каменных цветов, располагались они невероятно близко друг к другу.
Пришпорив жеребца, северный владыка подставил руку ко лбу козырьком и сообщил, сдерживая триумф:
— Это башни.
Через несколько часов природа странных цилиндрических вершин открылась и Изольде с Таальвеном. Из далекого плоскогорья, как поганки из гнилого пня, действительно торчали круглые башни. Основания их терялись в клубящейся дымке. Между стенами протянулись сотни тоненьких мостиков.
«Наверное, они удерживают древнюю кладку от разрушения», — сообразила принцесса. Если скопище каменных столбов и есть ветряной дворец, то переходы между залами и этажами его обитателям ни к чему.
Время шло, тоненькие стебли на глазах превращались в крепости — замок ширился, рос, пока не заслонил собой весь горизонт. Как завороженный, ветер всматривался в провалы окошек, силясь определить то самое, что снилось ему когда-то. Но все они были похожи — одинаково темные, заброшенные.
— Внемлите мне! — ни с того ни с сего заорал Ирифи надтреснутым голосом.
От неожиданности Изольда подскочила, и кобыла ее на десяток саженей провалилась в пропасть.
— Чтоб тебя! — дернулся верховный, вскидывая ладонь.
Длинный прочный аркан протянулся к шее испуганной Блэрти. Почуяв хозяйскую хватку, она мигом успокоилась, потопала вверх, будто по невидимым ступенькам.
— Решил их убить? — осведомился ветер, когда лошади поравнялись.
— Напротив — спасти. — Пыльный вихрь выпучил глаза. О том, что может навредить золотоволосой колдунье, он не подумал. — Здесь пролегает последний рубеж — граница, преодолев которую, вы сдвинете безжалостное колесо судьбы.