Терновый венок надежды
Шрифт:
– Не знаю, - печально вздохнула, скривилась Кларисса, неуверенно пожала плечами. – Он обещал. Обещал,… н-но, видимо, такие… не меняются.
– Да чертов он демон. Напился крови больных рассудков – и давно уже утратил себя. Помутнел разум – да и только, - злобно прорычал Матуа, ежась от страха за свою девочку в свете новых обстоятельств.
– Я ничего другого и не ожидал, - внезапно холодно отозвался Асканио.
– Убивший раз – еще не раз преступит черту смерти. Ведь так… проще. Бах – и
– Я понимаю, убить бессмертного. Но человека? Зачем его убил?
– Из-за меня.
Немая пауза; в цепенящем изумлении уставились на Жо.
– Этот… ч-человек, парень, - решается договорить, - когда-то меня… с-сильно обидел. Вот…
– ОБИДЕЛ? – завопила Кларисса. – Девочка моя, ОН ИСТЯЗАЛ хуже чертовой инквизиции… бедного молодого человека семь часов к ряду, прежде чем тот, все же не выдержав адской боли, скончался. ОН ВЫНЯЛ из него душу и вывернул наизнанку. А ты говоришь из-за того, что тебя ОБИДЕЛ?!
Обмерла ужасе моя Жо. Поледенело и у меня все внутри. Но нельзя, нельзя вмешиваться. Пусть знает... что он такое за существо. Сегодня - товарищ, а завтра - дочь будет пытаться свести со света.
– Вопрос сейчас в другом, - решаюсь на слово, окончательно выводя жуткий приговор. – Зачем он напоил ее своею кровью? Чтобы защитить? Не смешите. Доминико не думает о других. Лишь свои амбиции превозносит. Жозефина, - развернулась я к ней, - он пил твою кровь?
Испуганно отвела взгляд девчушка.
– Прошу, ответь. Это – очень важно. И не нужно врать.
Тяжело сглотнула; болезненное за и против, и решилась:
– Да.
– Черт! – нервно дернулся Матуа, словно ему нож загнали в сердце. А ты что думал, друг? Эта сволочь не разменивается по мелочам. – Так и знал. Этот ублюдок точно что-то замыслил!
– Может, ему надоели Ордены? А почему бы и нет? Захотел единоличной власти. По-моему, он давно к этому идет, - холодно, болезненно, пронимая до глубины души жутким осознанием выводов, будто скрежет металла, изрек Аско, - и почему бы… не через Жозефину, та, которая так дорога Искье, не начать эту войну. Кровь в нем – и теперь отыскать малую… будет слишком просто. Везде и всегда.
(болезненная тишина)
– Я ее увезу на остров, - отчаянно отозвалась я.
– Туда он, пока я там, никак не заберется. Слишком сильная моя связь с землей. Каждая песчинка, и даже воздух с солнцем там мне подчиняется. Сунется – убью, раз плюнуть.
– Хорошо, - торопливо подтвердила Кларисса. – Увозите. Н-но.
– Знаю, - любезно продолжила я, - вы нам не помощники. Верно, у вас есть шанс… замирить это дело, либо все же убить Доминика, потом, если мы проиграем.
(жуткая пауза)
– Вы знаете, где он сейчас?
– На Аэтфе вчера видели...
– Жозефина, собирай вещи. Через час у часовни ждем.
Глава 93.
***
– Будет утро, тогда и поедем. Чего среди ночи? Вас тут целая плеяда. Ничего не случиться. Перебудем одну ночь. А я спать хочу! Не поеду, - вполне серьезно отчеканила, поставила перед фактом нас маленькая Матуа. Взвесить за и против - и, скрепя сердцем, согласиться, пойти на уступки, ... учитывая что девчушке пришлось пережить.
***
И это оказалось нашей роковой, самой страшной ошибкой.
Прошло несколько часов, прежде чем это странное чувство стало настолько навязчивым и вызывающим, что я обратила на него внимание. Некая странная тревога разрывала мое сердце. И если по началу я все это обобщала с происходящим и жуткими переживаниями по поводу непонятного, пугающего плана Бельетони в отношении моей крошки, то сейчас это стало выразительным и отнюдь иным.
Зал переговоров. Эйзем.
– Ты куда?
– метнул на меня недовольный взгляд Асканио и спешно отложил свою книгу на стол. Вздрогнул и Матуа, открыл глаза, лениво перевернулся на бок (на софе). Молчит, выжидая.
– Пойду Жо проверю.
– Оставь ее в покое, - раздраженно рявкнул братец.
– Тем более, что Кларисса просила не бродить по монастырю, - поддержал его и Луи.
– Да мне плевать, что она просила. Но если так это вас нервирует, то схожу мышей - никто и не заметит, - плюхнулась на свободный диван (небольшой, мягкий, что стоял с другого бока от входа, симметрия в интерьере; точно такой же как тот, на котором дремал Матуа).
Еще миг - и уже бреду по коридорам в сторону кельи Жозефины духом.
***
– Как нет?
– обмерла в удивлении аббатиса.
– Это я вас спрашиваю, - дико заорала на нее я.
– Как это так, что ее там - НЕТ?
– Не повышайте на меня голос, - едко, мерно проговорила та.
– Эйзем - не тюрьма.
– Да неужели?
– съязвила я.
Проигнорировала, хотя все же прищурилась от злости.
– И ваша девочка - не пленница.
– И где же теперь искать нас нашу девочку?
– сдержанно, язвительно передернула ее слова я. (сосредоточиться и самой ее отыскать у меня не получалось из-за истерики. Нужно было время - а его у нас нет)
– На Аетфе, - вдруг отозвался Луи.
Устремили взгляды на него в удивлении.
– Вы же, недоумки, обмолвились при ней, где его, нашего Бельетони, искать. Вот она и помчала туда, за ним. Спасая...
Руки мои сжались от ярости, отчего тотчас пошли звоном хрупкие вещи.
– КОЛОНИ! Немедленно успокойтесь!
– заверещала монахиня.
Резкий разворот, и, не удостаивая ту ни взглядом, ни словом, мигом вылетаю за дверь.
Мужчины покорно последовали за мной.
***