Терновый венок надежды
Шрифт:
Рассмеялась, расхохоталась, глупая, в ответ.
– Вот видите. Сами себе противоречите! Так и знала! Ушел, ушел он просто от вас. А вы врете, чтобы меня остудить, удержать здесь! Не получится!
Резкий разворот, обогнула меня, оторопевшую, – и пулей выбежала прочь.
Босыми ногами по земле, в ночной рубашке, растрепанной на груди… Мчит прямиком на выход, к туннелю.
– И куда ты такая? – немедля преградила я ей путь.
(замерла на мгновение, перебирая мысли)
– Я буду с ним,
– Неужели? Ты так ему веришь? Веришь? Что даже не можешь услышать, что твой Доминик… от тебя… ОТКАЗАЛСЯ? ИСПОЛЬЗОВАЛ? Добился и выбросил?
Желчно рассмеялась дурочка.
– Такого никогда не будет. Ясно? – яд выплюнула мне в лицо.
Смолчала я, лишь проглотив лезвие болезненных, невысказанных слов.
– Я убегу. Все равно убегу. Снова и снова. И не удержишь ТЫ меня.
Выровнялась, вытянулась я, гордо задрав подбородок, принимая этот ее нелепый вызов.
– Попридержи узду, девочка. Отсюда еще никто не ступал,… без моего ведома, и шагу. Ты – не исключение: не улизнешь.
Захохотала, дико, едко ей в лицо, желая хоть как-то остудить пыл ополоумевшей.
Гордо задрала нос Бестия. Ядовито ухмыльнулась.
– Все… когда-то спят.
(улыбнулась я этой ее наивности; подыгрываю)
– Дорогая моя Жозефина, - дерзко приблизилась я - подпускает. Глаза в глаза, лицо к лицу. Тихо зашипела. – Я избавилась от привычки дышать… А ты говоришь… о каком-то сне!
– и снова дико хохочу, вместо отчаянных слез: не пронять нынче эту глыбу мольбой и искренностью.
– Если я сказала, что ты не выберешься – то значит, так и есть. Без вариантов.
– Ах, так? – нервно дрогнула, дернулась на месте, упертая.
Язвительно ухмыльнулась я, выжидая продолжения спектакля.
Вздернула бровью, подначивая, ее.
– Так.
И вдруг резкий шаг Жозе вбок, рывок, уверенные движения – и забралась на выступ.
Смелый взгляд вниз, за борт, в пучину и острые, словно колья, скалы. А затем ... обернулась ко мне.
Наглый, дерзкий, хамский взор в глаза.
– А так?
Замерла я, словно мне только что сама смерть заулыбалась в лицо. Ни вдоха, ни шороха. Дуло у виска, предохранитель снят - и курок слегка зажат.
– Так лучше… доходит? Я спрыгну. Слышишь? СПРЫГНУ! Если не пустите, - дико завопила сумасшедшая, заставляя мое сердце в последний раз залиться, захлебнуться кровью.
– Все равно не умрешь, - только и смогло отчаяние желчью прошипеть из меня, минуя разум.
– Значит, еще спрыгну! Еще и еще! Пока не убьюсь! Неважно! Без него – я не буду жить!
ВЫСТРЕЛ.
Моя Жо меня предала. Моя дочь меня предала, отдав свою душу в лапы сатаны.
Резкий рывок, машинальные, подсознательные действия.
Живо
– ЕЩЕ КОГДА-НИБУДЬ ОТВЕСИШЬ ПОДОБНОЕ, - раздалось из меня утробное рычание всего моего естества, – заточу в подвал навеки, пигалица неблагодарная!
Слезы застыли на ресницах, а в груди с новой силой запылал пожар.
Замерла. Испуганно спрятала взгляд, а затем и вовсе отвернулась.
Тягучие секунды - и вдруг Жо зашмыгала носом. Поджала под себя ноги.
Не шевелилась и я. Молчала. Нервные вздохи, желая воздухом удушить боль…
– Я люблю его… - неожиданно, едва слышно, прошептала маленькая Матуа. Тихо, жалобно…
взывая к пониманию.
(жалящая тишина)
Решаюсь:
– А он - … тебя нет.
– ЛЮБИТ!
– прорычала, крикнула дурёха наперекор.
– Он никого… никогда не любил. В игры играть – всегда готов. Азарт, адреналин и победа – вот его идеалы и кумиры, вот, к чему лежит его сердце. А не… девушки, женщины. Ты.
– НЕПРАВДА!
– Нет? – внезапно отозвался голос Луи где-то позади.
Обе тотчас обернулись на звук.
– Ты так уверенна?
– продолжил отец.
– Да настолько, что наши слова вообще ничего не значат, не стоят… против твоих убеждений? Его слов? (сказанных тебе)… чтобы затащить в постель?
Захлебнулись. Обе захлебнулись болью.
Молчим, потупив взгляды.
Господи, Жо... как бы я хотела, мечтала, чтобы все оказалось иначе. Чтобы этот ублюдок хоть раз... хоть раз, как в моем случае с дружбой и Орденом, в любви пошел на уступки. Чтобы, хотя бы... попытался дать тебе шанс... покорить его сердце. Сердце, ... если оно там, конечно, вообще есть.
– Что молчишь? – злобно переспросил Луи.
– Уверенна.
От сего ее ответа я в ужасе дрогнула, в момент перевела взгляд на свою девочку, а затем на Матуа.
Тяжелое, колющее выжидание... и наконец-то изрек, приговаривая, казалось, нас обеих к смерти.
– Тогда собирайся. Собирайся – и поехали на Аетфе. Посмотрим. Вместе посмотрим, как твой благоверный проводит… ночи без тебя.
Вмиг похолодело в конечностях, пробивая до дрожи.
Зачем еще больше боли? Луи!
ЛУИ!
Но взгляд его не проницаемый, а воля тверда, как еще никогда.
Даже взглядом не удостоил.
Надеюсь, ты осознаешь, что делаешь. Очень на это надеюсь... А иначе, боюсь, мы обе этого не переживем.