Терновый венок надежды
Шрифт:
Шаг ближе - и протянул мне глиняную кружку.
– Пейте. Быстрее пейте, - присел рядом, обхватив мою голову, немного приподняв.- Пейте и не думайте о том, что это и какова цена. Пейте.
Запах ворвался в мои легкие, заставив невольно прикрыть веки. В голове заслал все туман, слова эхом теперь отбивая о колокола внутреннего мира.
– Это все лишь животное. Люди едят их мясо. А мы - кровь. Ничего сверх дурного.
"Животное", - повторилось в моей голове. "Животное"...
Но разум уже не отреагировал. Жадные, больные глотки, казалось желая душу
Жизнь. В меня алчно врывалась жизнь, наливая соком, ссохшееся от голода и жажды, тело...
Глава 26. Тайны
Не одна кружка опустела, и не один час я провалялась в бреду, прежде чем разум смог вновь совладать с телом и начать четко управлять им.
– Вам бы поспать, Виттория. Если хотите, я побуду рядом. Для спокойствия.
– Я не сплю.
– К-как так?
– замялся тот.
(проглотила стыд, попытки подобрать слова)
– Как-то так, - несмело пожала плечами.
– Только не спрашивайте почему, - торопливо добавила и тут же смущенно спрятала взгляд.
– Х-хорошо...
– тягучее молчание, а затем вдруг добавил, присев на кровать рядом со мной.
– Хотя я догадываюсь... То, что вам довелось пережить... не может не отпечататься на вашем поведении и верованиях. Страхах. Век под землей... Я даже боюсь представить, каково это.
– И не надо, - выстрелила взглядом ему в лицо.
– Такой кары никто не заслуживает.
– Кары, - закивал головой старик.
– Вот именно "кары". Как он мог поступить так с собственной сестрой?
(печально улыбнулась)
– Насколько я поняла, он пытался меня защитить.
– О, Господи!
– вскочил вдруг от волнения Ар.
– СПАСТИ?! Вы серьезно? Да, по-моему милосерднее четвертовать, чем век в земле держать, отдав в плен тело, но оставив сознание. Это - варварство! Изуверство! Слов подходящих не найти. Нет в этом заботы. Нет. Только жестокость и бесчеловечность.
– Но уже всё позади, - нежно улыбнулась я, пытаясь сгладить переживания Ивуара.
– Это уж точно. Я теперь вас в обиду не дам!
– подошел ближе, взял мою руку в свои ладони.
– Верьте мне.
И вдруг что-то кольнуло в сердце; глубокий вдох, прогоняя страх и решаюсь на самый главный вопрос:
– А Ферни? Фернандо? Что с ним?
(вдруг Асканио соврал?)
Опустил глаза. Стыд, волнение, боль отпечатались на его лице. Тягучая тишина.
Жует слова, боясь меня ранить.
– Не молчите. Скажите, как есть. Что с ним произошло?
(тяжело сглотнул; взяв волю в кулак, все же осмеливается взглянуть мне в глаза; хотя, как и прежде, безмолвствует)
– Не волнуйтесь. Я давно уже знаю, что его нет. Как-то в одном из визитов... Асканио в этом сознался. Так что говорите, как есть. Свое горе я уже переборола.
– А...
– рот его приоткрылся от удивления. Мгновения внутренних сражений и решился, - он всех нас обманул. Вас выкрали. А Фернандо, не смотря на то, что тот честно выполнил свое обещание, четвертовал и спалил в своем
Ох, Виттория. В двух словах все это сложно описать. Вам много предстоит еще узнать, понять. Принять. Многому научиться. В первую очередь, - кивнул головой в сторону стола, - питаться. Затем - скрываться. Ну и в третьих - обороняться.
***
Едва я могла твердо стать на ноги, как под покровом ночи под шум гуляк, что распивали и порой дрались внизу, мы скрытно покинули трактир, дабы не привлекать лишнего внимания.
Верхом быстро добрались до нужного места.
Недалеко от Терни, среди лесистых гор, в тихой глуши, стоял небольшой, серый каменный дом.
Обитель отшельника, аскета... Ара де Ивуара.
– И давно вы здесь поселились?
– Да, наверно, уже лет десять как. А что? Тихо. Ни тебе пытливых взглядов зевак, ни вопросов, ни соблазнов. Охочусь. Собираю грибы, ягоды. Выращиваю кое-какую домашнюю птицу и скотину. Вот лошадь держу. Хороший жеребец, - радостно улыбнулся старик и полопал по спине скакуна.
– Веду иногда торговлю. Отвожу на ярмарку продукты и глиняную посуду, что с недавних пор стал сам лепить. Покупаю или вымениваю - мне нужное. В общем, не жалуюсь. Ты проходи, дочка, в дом. Осмотрись. А я пока коня расседлаю, уберу все здесь, ... да приду.
– А животные не боятся вас?
(ухмыльнулся, замер, прищурившись)
– Они с нами, как и с людьми, чуют злость. Если той много, то и противится животное. А когда - в душе простота и тепло, чего ей бояться?
***
Разжечь камин и рассесться на полу, прижавшись спиной к каменной стене. Взгляд в потолок.
– Завтра в реке сможешь искупаться. Здесь недалеко... пляж - ох, само загляденье. А я поеду в ближайший поселок - раздобуду тебе другой одежды. Негоже такой прекрасной особе в простолюдинских обносках ходить.
– Ох, Ар. И куда мне? В свет идти? И так хорошо. Вы даже не представляете, насколько я сейчас счастлива... Впервые за сколько времени... счастлива. Без запинок и условностей.
– Толи еще будет! Вот завтра днем здесь увидите, как красиво - охните. Восхитительнее места я еще не видал.
– А Бельетони, кто он? Почему его все боятся?
– Ох, - тяжело выдохнул. Присел на лаву. Взгляд опустил в пол.
– Демон... , - закал головой от негодования.
– Других таких не видал. Жестокость. Тьма... Без разбора - сплошные убийства. Что бы его не побудило стать таким, но есть же грани... Есть же хоть что-то, что должно быть неприкасаемым.