Терпкость вишни
Шрифт:
ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ ПОСЛЕ СВЕТЛОГО ПОНЕДЕЛЬНИКА
— Ну, чего ты сидишь неподвижно, как статуя? Случилось что-нибудь? — не отставала от меня Виктория.
Я лишь кивнула, не отрывая глаз от клеенки в красно-белую клетку на нашем кухонном столе.
— Даниэль?
Я подала ей квитанцию — перевод на целых четыреста злотых.
— Не знаю. Наверно, от папы. Ничего не написано. Никакого сообщения. Только перевод. Видно, он хотел дать мне до конца почувствовать, какая я дрянь, — вздохнула я.
— И
— Он вполне в этом преуспел.
СПУСТЯ ДЕНЬ, А МОЖЕТ, ДВА
Миленка отправилась на свидание с Филиппом. Он позвонил позавчера, и они договорились встретиться у «Копилки». Жутко банально, считает Мария.
— Они должны были бы встретиться в том синем кафе возле галереи на Плянтах. Или в каком-нибудь дорогом заведении. Ему надо было показать, на что он способен, — со злостью заявила она.
— Что это ты так зла сегодня на мужчин? — поинтересовалась Виктория. — Ну, давай рассказывай, тебе сразу полегчает.
Несколько минут Мария пыталась нам доказывать, что ничего подобного, но в конце концов сдалась и раскрыла нам причину своей ожесточенности. Гуру.
— Пошла я вчера погулять с Томеком, — начала она, добавляя себе в чай пятую ложку сахара. — Было около семи, и Томек сказал, что сейчас мне кое-что покажет. А потом мы пришли в «ИКЕА», и он повел меня прямо к директору. Тот принял нас у себя в кабинете. Представился и сразу же: «Так это вы та наивная девушка, поверившая, будто ее возлюбленный устроил себе в нашем магазине бесплатный пансионат?»
— Да, деликатностью он не отличается, — согласились мы с Викторией.
— К сожалению, — всхлипнула Мария. — А потом он сообщил мне, что не знает никакого гуру, но охотно бы познакомился, потому что уже два года испытывает желание повеситься в отделе игрушек. «А вдруг этот гуру поможет мне найти утраченный смысл жизни, раз ему удалось затуманить мозги студентке с социологического, которая моложе его на сорок лет?»
— Он еще и злой, — заметила Вика. — Ты поэтому плачешь? Или из-за гуру?
— Да из-за всего! — Мария сыпанула очередную ложку сахара. — А больше всего из-за Томека! Выставить меня в таком дурацком свете! Вот поэтому я объявляю войну всем мужчинам!
ПОЧТИ СЕРЕДИНА АПРЕЛЯ
Мария пребывает в состоянии войны, а я все думаю о переводе от папы. Уже чуть ли не пальцы обгрызла. Что делать?
— А ты подумай о плюсах, — предложил из-под стола Ирек. — Ведь сейчас тебе некогда страдать по поводу Даниэля.
Даниэль. Не написал. Не позвонил. Не пришел. Никакой реакции. Со стороны Зоськи тоже.
— Надо полагать, она поняла, что на этот раз надо просто покинуть поле боя. А что касается Даниэля, то думаю, ему неохота переходить на чтение других авторов, — утешил меня Ирек. — Он пришел к выводу, что проще сменить кандидатку на охмурение. Надеюсь, я не обидел
— Чем? — Я подала ему винтик. Ирек уже минуты две ощупывал корпус, пытаясь найти его.
— Тем, что режу напрямую, неделикатно.
— А как тут можно деликатно? — вздохнула я.
— Например, я мог бы сказать, что Даниэль не получил книжку. И тебе надо ждать, когда он позвонит. А если бы он не позвонил и дальше…
— Ты сказал бы, что у него, наверно, воспаление легких. Не бери в голову, Ирек, я ведь не Мария. Если бы он не получил книжку, то, наверное уж, связался бы со мной. Не выдержал бы столько. В последнее время мы встречались не реже раза в неделю.
— Влюбленный, — констатировал Ирек. — Ну все, готово.
— Как готово? Ты же не все винты завернул на корпусе.
— Ну да, — сказал он, — специально.
— Как это? — удивилась я.
— Приятель-информатик выдал мне секрет: если завернешь все винты, обязательно что-нибудь полетит, что-нибудь перестанет работать, и придется опять отворачивать. Это же подумать только, сколько я за последние два года зря мучился!
— И Ирек этого не знал? — с презрением произнес Милош. — Я у себя никогда не закручиваю все. Один раз попробовал — и сразу пришлось менять модем. А еще говорят, что ваше поколение знает компьютеры как никакое другое.
— Интересно, что говорят о твоем? — сказала я, проверяя его домашнее задание.
— И цитировать-то неохота, — махнул он рукой. — Разве что одно утверждение. Мне оно здорово понравилось.
— Какое же именно?
— Что, когда нам исполнится пятнадцать лет, нас нужно будет кормить с вил через решетку. И лучше всего сырым мясом.
СЕРЕДИНА АПРЕЛЯ
Сегодня я избавилась от иллюзий, что Даниэль попытается объясниться со мной. Мы встретились в коридоре и прошли мимо друг друга, как ассистент и студентка. Может, мне нужно было с ним поздороваться?
На квартиру я возвращалась пешком, ведя кончиками пальцев по стенам домов. И даже не заметила, как стерла кожу на подушечках до крови. А в остальном я спокойна.
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА АПРЕЛЯ
До Травки наконец дошло, что Мария объявила войну мужчинам. Таким образом он утратил последнюю надежду на их общее светлое будущее.
— Ты говорил, что отец у тебя бродяга и философ! — бросила она ему, нервно жуя козинак из кунжута.
— Я говорил? — удивился Травка. — Я сказал всего лишь, что мой папан не может найти свое место.
— То-то и оно! А я думала, что он странствует по свету и ищет смысл жизни! — Для разнообразия Мария схватила кренделек с маком.
— С кем ты хочешь встречаться — со мной или с моим папаном? — нервно осведомился Травка.
— Ни с кем из вас, — выпалила Мария, — потому что я наконец поняла, для чего нужен мужчина!