Терра Инкогнита
Шрифт:
Это был первый случай, когда для усмирения беспорядков на своей террритории корпоративной охране потребовалась помощь из полицейского участка. А еще — впервые за всю историю трансляций поединков из ям Флойда, одна из них набрала более пятидесяти миллионов дизлайков.
— Передайте этому вашему Сью, что если соберется на арену в Ламарш — то пусть на ресепшене сразу спросит Эрвина Мёбиуса, capisce? — смуглый тип хлопнул по плечу совершенно красного и хватающего ртом воздух мистера Клатча и в сопровождении своих секьюрити покинул ложу.
Ему-то не нужно было ломиться через толпу, у него был свой флаер! А вот Клатч пытался понять, что же ему теперь со всем этим делать,
— Что значит это уродское «капишь»?! — возмущенно проорал в закрытую дверь он, как будто ответ на этот вопрос мог как-то поправить ситуацию.
Педро Кураж никогда в жизни не держал в руках столько наличности. Штампованные слитки благородных металлов в пластиковых черных сумках оттягивали руки и жгли ладони. Если бы не полицейский флаер с Марселем внутри, который ждал его за углом — он бы просто умер от страха. Это были невероятные деньги — с одной ставки! Он понятия не имел, кто поставил столько против Виньярда, но букмекеры честно отсчитали выигрыш… Они совсем не походили на тех, кто просто так отпустит его с такой невероятно огромной кучей кредитов — и потому Педро обливался холодным потом, ускоряя шаги по гулкому, загаженному проулку на самой границе лагеря Сверчков и одного из копроративных кварталов. Он не мог, не имел права потерять эти чертовы сумки — ведь в них лежало будущее всего Талейрана. Будущее Подполья!
Глава 7
В которой некоторые талейранцы серьезно настроены
Небольшой двухэтажный особняк, в котором жил Марсель Кураж снаружи ничем не отличался от десятков таких же коттеджей, выстроенных на деньги муниципалитета для полицейских — бывших и нынешних.
Многие из них нынче пустовали — копы бросали жилье, которое после 10 лет работы на город могли бы считать своей собственностью, и переводились подальше от токсичного места. Скопище космических кочевников, при взаимодействии с которыми самая гуманная в секторе Атлантик правоохранительная система начинала нещадно буксовать, манило к себе сомнительные элементы со всей планеты. Некоторые талейранцы даже начали брить головы налысо, носить одни лишь нейлоновые шорты и мазаться кремом от загара, чтобы походить на пришельцев… И наоборот — у людей ценящих порядок, комфорт и созидательный труд, новая реальность чаще всего вызывала отторжение и желание уехать, или, в последнее время все чаще — тихую ненависть.
Те, что нынче нашли приют в пустых домах полицейского квартала не собирались уезжать. Они тоже не были похожи на типичных талейранцев, но — совсем по-другому. Куда делись белоснежные улыбки, вальяжные движения и расслабленные выражения лиц? Эти мужчины и женщины — хмурые, серьезные, сосредоточенные — были заняты настоящим Делом, может быть впервые за всю свою жизнь. И в центре всего этого стоял Марсель Кураж.
— Да у вас тут настоящий военный лагерь! — воскликнула Кавальери и тут же зажала рот ладонями.
Внутри огороженного периметра территория нескольких усадеб была объединена, и охранялась. И тут явно было, что охранять!
— Здесь можно говорить открыто, — сказал Кураж. — Никто не ожидает, что на Талейране может появиться подполье, организоваться сопротивление, что кому-то придет в голову сражаться против лучшей в мире политической системы и самого социально защищенного общества… И против несчастных космических, мать их, скитальцев!
Было видно, что он готов сорваться в одну из тех пламенных речей, в которых поднаторел за последние недели, собирая сторонников. И Сью примерно представлял себе, что именно Марсель может сказать. Так или иначе — это будет о крови и почве, о том, что не бывает равных и тех, кто немного
— Да-да, и за прослушку не беспокойтесь. Айтишник из участка — наш человек. У него сестру эти гады… — Марсель как-то по-детски шмыгнул носом. — Я вообще зачем вам всё это показываю? Мне-то наплевать, я для себя всё решил, когда увидел, как смотрели на тебя, Виньярд, эти ублюдки с отметинами от твоих ладоней на лицах. Если они понимают только насилие — что ж! Мы объясним им всё доступным языком… И тем, кто покрывает их преступления — тоже объясним. Но — я должен знать что у нас есть хотя бы небольшой шанс выжить.
Кавальери хмурилась и глядела вокруг во все глаза, не выпуская руку Сью. Тут было много огнестрельного и энергетического оружия, каких-то потрепанного вида пехотных доспехов, взрывчатки, бронеавтомобилей… Большая часть всего этого до поры таилась в гаражах и подвалах, но и на улице особенно не таились: они увидели не менее полутора сотен человек, в одежде гражданское, но удобной и практичной, которые тренировались, чистили оружие, что-то обсуждали. У каждого из них на спине, груди или на шевроне имелась белая на черном фоне надпись «UNDERGROUND». Очень, очень по-детски: организовать подполье и написать об этом крупными буквами!
— Что, собираетесь устроить показательную порку? — посмотрела Алиса на Марселя прищурившись.
Тот отвел глаза. Акции возмездия — вот что они планировали. И ему нужны были гарантии, что после этого подпольщикам будет куда отступать.
— Сколько человек ты хочешь эвакуировать в крайнем случае? — задал вопрос по-существу Виньярд.
В конце концов — это и была его миссия, найти людей для нового поселения на Архипелаге. Только он очень сомневался, что эти конкретные талейранцы захотят разводить морских гребешков.
— Сью, пойми меня правильно — я прекрасно осознаю, что кроме Ярра у моих людей вариантов нет. Мы могли бы обратиться к альтрайтам, гэлам или эльфам, но… Но мы — с Талейрана. Мы — не такие, как они. Талейранцы не станут бодро маршировать под звуки духового оркестра и не перестанут есть жареное мясо и спать с теми, с кем захотят и как захотят. Мы любим свой образ жизни! Я, черт возьми, вот даже подохнуть готов за то, чтобы парни и девчата и дальше могли отжигать на рэйвах и ловить волну на ривьерах, или год-другой нихрена не делать после окончания школы и просто побродить по планете, отложив взрослую жизнь немного на потом… Мне нравится, когда вокруг уважают твои слабости и недостатки, и, черт возьми, когда у каждого кафе есть пандус для человека на инвалидной коляске! — рубанул ладонью воздух Марсель.
— На Ярре нет людей на инвалидных колясках, — сказала Алиса.
Кураж, кажется, не расслышал:
— Зато у вас там можно жить своим укладом! В конце концов, мы можем выстроить свой город и создать в какой-нибудь глуши новый Талейран! И если для этого временами придется терпеть самодурство Гая Кормака — то это ничем не хуже, чем терпеть самодурство целого племени космических дикарей!
— Не в глуши, а на тропическом Архипелаге, — снова влезла Кавальери.
У нее бывало такое настроение, когда она включала занудную девочку-отличницу. Виньярду показалось, что подруга таким образом отделяет себя от своей родной планеты, бравируя Ярром. Это была ее крепость, ее ресурс — Алиса теперь всегда знала, что ей есть куда возвращаться. И Кураж тоже хотел быть уверенным, что его людям будет, куда бежать.