Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения
Шрифт:
Ко времени написания трактата высшие аристократы проживали в одноэтажных усадьбах, имевших обобщенное название «спальные дворцы» (синдэн-дзукури). Участки имели квадратную форму (мерой площади служил 1 квадратный тё, т. е. квадрат 120 на 120 м), были окружены глинобитной стеной, покрытой двускатной крышей. На востоке, западе и севере имелись ворота. Парадными считались восточные или западные ворота. Главное жилое помещение (синдэн) возводилось в северной части усадьбы. Вход в главное помещение находился с южной стороны здания. От главного здания по направлению к югу отходили крытые галереи, которые соединяли главное здание с другими строениями. Сад с прудом (в пруду непременно имелся остров), ручьями и деревьями располагался в южной части усадьбы. Таким образом, усадьба в своих общих чертах строилась в соответствии с теми же самыми геомантическими принципами, что и столица, окруженная с трех сторон горами и реками, протекавшими к югу от нее. Для строительства столицы, однако, специально подыскивали подходящее природное место,
И столица, и усадьба представляли собой в плане квадрат. Как уже говорилось, согласно китайским космологическим представлениям, Небо имеет форму круга, а Земля – квадрата. Таким образом, земельный участок, предназначенный для проживания, представлял собой «копию» земли. Божества могли защищать «малую землю» только в том случае, если копия была точной, если она была ориентирована таким же образом, как и «большая земля». Геомантические требования, предъявляемые к столице, распространялись и на усадьбу, микрокосм был как бы уменьшенным клоном макрокосма – дело было не столько в размере, сколько в принципе. Однако, как отмечает Тосицуна, для того чтобы суметь создать идеальный микрокосм, совершенно недостаточно простого наблюдения за естественной природой – необходимо знание определенных правил, без которых невозможно устроить «правильный» сад (с. 243), безопасный для жизни и продлевающий ее.
Автор «Сакутэйки» отмечает, что сведения о разбивке садов передаются устно (тайно). Это объясняет тот факт, что, несмотря на достаточно длительную историю садоустроительства в Японии, сочинение Тосицуна является первым из известных нам трактатов по устройству сада (при этом в нем все равно есть указания, что определенные сведения относятся к тайной традиции и потому автор утаивает их от читателя). Помимо устной традиции сведения о садах (конкретно речь идет о водопадах, с. 233) можно найти и во многих китайских сочинениях. Таким образом, Тосицуна прямо указывает, что работает в рамках богатой традиции, которой он и следует.
Тосицуна учит, как должен быть устроен сад в усадьбе аристократа. Из его сочинения следует, что создание сада не является делом произвольным и подчинено строгим правилам. Это связано с общей концепцией сада. Его главная функция заключена в том, чтобы защитить хозяина от вредоносных духов и обеспечить ему долгую и счастливую жизнь. Правила разбивки сада в изложении Тосицуна походят на руководство по строительству крепости (данное сравнение имеет право на жизнь еще и потому, что трактат уделяет особое внимание камням). Если же крепость будет построена без соблюдения правил садово-фортификационного искусства, хозяина ждет незавидная судьба. «На установку камней существует много запретов. Если нарушить хотя бы один из них, хозяин будет постоянно хворать и в конце концов распрощается с жизнью, а само место придет в запустение и станет обиталищем для демонов и духов». «Нельзя располагать плоские камни, обратив их [концом] на северо-запад. Если сделать так, амбары будут стоять пусты, слуги и скот не войдут в дом. Нельзя также, чтобы ручей тек в северо-западном направлении. Счастье и удача, что обретаются в доме, будут унесены потоком». «Ручей следует направить с востока в сторону дома, чтобы он вытекал на юго-западе и уносил вредоносную ки-энергию… В таком случае домашних не постигнет проклятие, они не заболеют кожными и заразными хворями» (с. 238–242).
В небольшом по объему тексте трактата (в современном научном издании – 23 страницы вместе с комментариями) содержится не менее 25 обещаний несчастья в случае несоблюдения правил устройства сада. И наоборот, соблюдение правил ведет к удаче (10 случаев). Таким образом, сад выступает в качестве как своеобразного оберега, так и подателя счастья. Композиция сада должна обеспечить выполнение этих задач. Сам трактат имеет адресатом людей, однако собственно сад является текстом (трехмерным заклинанием или посланием), адресованным природным духам – как вредоносным, так и добрым. При этом чрезвычайно важно, к какой системе идеологических координат принадлежит хозяин. Сказав, что ручей должен вытекать в юго-западном направлении, автор уточняет, что он может вытекать и на востоке участка, но в этом случае это будет обозначать распространение буддийского вероучения с запада на восток. Таким образом, устройство сада может обусловливаться не только «объективным» (однозначно толкуемым) устройством мира, но и верованиями хозяина, который по существу является основополагающим элементом сада.
Пространство за пределами сада, который описывает Тосицуна, является достаточно агрессивным по отношению к человеку. Чтобы избежать несчастий, следует всегда быть настороже, воспитывать в себе «оборонное сознание». Эта враждебность хорошо прослеживается и по стилю жизни как самого государя, так и аристократов. Если в период Нара они еще обладают определенной двигательной активностью, то в период Хэйан (особенно во вторую его половину) эта активность стремительно падает. Аристократы мало путешествовали и старались как можно реже покидать пределы своей усадьбы и столицы. И дело не только в их «пассивности» или же лени – всякое появление вне пределов хорошо защищенной от дурных влияний усадьбы означало риск подвергнуться «нападению» злобных божеств или духов. В связи с этим существовало множество «запретов на направления» (катаими) – детально разработанной
213
Подробнее см.: Трубникова Н. Н., Бачурин А. С. История религий Японии. М.: Наталис, 2009. С. 174–183, 273–281; Бачурин А. С. Запреты на направления (катаими) в период Хэйан//История и культура традиционной Японии. М.: РГГУ, 2008. С. 59–97.
Не будет преувеличением сказать, что без гадателя образованный (знатный) человек не мог ступить и шага. Именно гадатели определяли поведенческую тактику человека – они указывали даты, подходящие для того или иного дела, запрещали нахождение в той или иной точке пространства. В такой ситуации лучше всего чувствовали себя люди состоятельные, которые могли проводить ночи не в основном месте проживания, а в другой усадьбе, которая в данный день не находилась в запретном (неблагоприятном) секторе пространства. По этой же причине достаточно часты были и ночевки в домах друзей и родственников.
Любое хоть сколько-то отклоняющееся от ежедневной нормы «поведение» природы вызывало тревогу и требовало немедленного истолкования. Когда в усадьбе Фудзивара Митинага увидели радугу, был вызван придворный гадатель Абэно Ёсихира. В результате гадания он вынес успокоительный вердикт: данная радуга – явление «естественное» [214] .
Главная задача устроителя сада – точно такая же, какую ставили перед собой строители любых объектов (включая столицу): достичь состояния, когда божества четырех направлений находятся в состоянии бдительности, когда «активированы» их защитные функции. Четыре божества – это небесные охранители четырех сторон света. Напомним, что это сине-зеленый дракон (восток), белый тигр (запад), феникс (юг), черная черепаха-змея (север). В идеальном с точки зрения безопасности пейзаже водный поток дракона должен протекать к востоку от дома, дорога белого тигра находиться на западе, фениксовый пруд – располагаться на юге, черепаший холм – к северу. Поскольку в реальной природе такое расположение сыскать затруднительно, то, как указывает Тосицуна, можно заменить указанные объекты соответствующими растениями (например, ива, катальпа, багряник, кипарисовик), которые будут исполнять ту же самую защитную функцию и обеспечат не только здоровье и долголетие, но и получение достойного ранга и соответствующего жалованья. Расположение деревьев должно быть согласовано со сторонами света и временами года. «Деревья с цветами» (прежде всего имеются в виду, видимо, сакура и слива), т. е. деревья, ассоциирующиеся с весной, следует сажать на востоке, а клены (их багряные листья соотносятся с осенью) – на западе (с. 243–244).
214
Мидо кампакуки, Тёва, 4–6 (вставной) -10 (1015 г.).
Автор призывает к тому, чтобы устроитель сада брал пример со «знаменитых мест» (мэйсё), т. е. таких мест, которые получили широкую известность (прежде всего потому, что были воспеты в поэзии). Поскольку Тосицуна считает нужным воссоздавать эти «известные места» на приусадебном участке, который призван обеспечивать безопасность хозяина с помощью геомантии, это свидетельствует о его признании того, что «настоящие» мэйсё в полной мере соответствуют этим требованиям. О том, что такое копирование действительно происходило, свидетельствует, например, стихотворение «Кокинсю» (№ 852), в предисловии к которому сообщается: хозяин сада воссоздал в нем пейзаж отдаленной бухты Сиогама (совр. преф. Миядзаки).
Однако речь идет не о механическом копировании. «Перебирая в памяти мэйсё из разных провинций, следует остановиться на [наиболее] интересных, располагать камни [и устраивать сад], исходя из общего подобия, но при этом [сделать сад] более понятным» (с. 224). Переводя на современный язык, Тосицуна говорит, что в саду, этом антропогенном создании, природу следует освободить от ненужных подробностей, природные закономерности должны быть явлены здесь в наиболее концентрированном и «обнаженном» виде (еще более концентрированном, чем в случае с «природными» мэйсё), начала Инь (вода) и Ян (камень) должны находиться в максимально сбалансированном состоянии. Поскольку камень и вода являются основными элементами сада, Тосицуна обозначает сад именно таким образом – сансуй («горы и воды»).