Терракотовые пески
Шрифт:
— А вы нет. — Его голос стал обманчиво мягким, и Жанна вдруг осознала, что ее вовсе не отпустили, а закутали в складки длинного плаща. — Хорошо, мы поднимемся на башню, и вы загадаете желание звездам. Держу пари, что это доставит вам больше удовольствия, чем покупка любой драгоценности.
— Конечно. — Когда они переходили площадь, Рауль бережно прижимал ее к себе, прикрывая плащом, и она буквально задыхалась от волнения.
Ночь дышала ароматами пустыни, прямо над головой в небе цвета индиго висели звезды. Что ей загадать? Сбудется ли ее желание?
В мечети им пришлось
Они вместе смотрели на огромные звезды, которые были так близко, что, казалось, их можно поймать, но, когда Жанна протянула руку, в ней ничего не оказалось.
— Прелесть какая, — выдохнула она. — Волшебный город, а за ним тысячи миль песка. Этот мир так отличен от моего! Вы знаете его изнутри, и потому он не пугает вас. Вас вообще ничего не пугает.
— Я не стал бы иметь с вами дело, если бы видел, что вы впадаете в депрессию от любой неудачи, — улыбнулся он. — Вам тоже храбрости не занимать.
— Я растерялась на базаре, — призналась она. — Сердиться на всякие мелочи здесь, осознавая величие мира, невозможно.
— Звезды похожи на людей, — почти прошептал он… — Кажется, что на небе они рядом, а на самом деле далеки друг от друга. Каждая звезда одинока.
— Да, это чувствуется. — Жанна искоса посмотрела на его четко обрисованный твердый профиль. Рауль чувствует себя одиноким и скучает о женщине, оставшейся во Франции? Ему бы хотелось, чтобы именно она, а не девушка, похожая на Джойосу, стояла рядом? Его руки так крепко сжимали перила, что их косточки на фоне бронзовой кожи и черного железа показались белыми.
Все это притворство не доставляет ему удовольствия, но он считает ложь во спасение необходимой. Рауль не хочет спорить с больной принцессой Ямилой… ему нужна Жанна, чтобы доказать, будто девушка, предназначенная ему в невесты, его не любит.
Жанна смотрела на звезды, сияющие над пустыней. Их свет холоден, они никого никогда не согреют. Ей хотелось, чтобы Рауль снова закутал ее в плащ. Ей предстоит нелегкая задача — продемонстрировать, что он ей безразличен. Она никогда так не сомневалась в их затее, как здесь, на балконе арабской мечети.
Жанна никогда не знала любви и нежности. Она рано столкнулась с одиночеством, но здесь, на краю пустыни, она поняла, что такое любовь.
Но в Эль-Амаре она должна тщательно скрывать растущее в ее сердце чувство и притворяться снежной королевой. Дон Рауль ждет от нее холодности, которая должна убедить его бабушку в том, что она не годится ему в невесты!
Глава 7
Они должны были ехать в Эль-Амару в специальной машине для сафари, и лишь за несколько минут до отъезда Жанна узнала, что дорога займет два дня и что они проведут ночь в пустыне. Дона Рауля это, казалось,
Они будут одни, и когда он увидел в ее глазах беспокойство, то, подняв одну бровь, насмешливо улыбнулся:
— Взять с собой Хуссейна или вы поверите, что я в состоянии вести себя как приличный джентльмен?
— Вы не подходите под это определение, сеньор, за одним исключением.
— Можно поинтересоваться — каким?
— Нет. — Слегка покраснев, она отвернулась, чтобы поправить солнцезащитные очки. На доне Рауле была бледно-коричневая рубашка с открытым воротом и брюки такого же цвета. Походные ботинки делали его шаг бесшумным и пружинистым.
Он обошел машину, осмотрел мотор, проверил, достаточно ли в карбюраторе воды и в порядке ли запасное колесо. Машина была крепкой и приспособленной для поездки по пескам. Их багаж уже загрузили, в том числе небольшой запас провизии и пару спальных мешков. В бардачок Рауль положил револьвер. Жанна ничего не сказала по этому поводу, она понимала, что пустыня таит в себе немало опасностей. Ее населяют ядовитые змеи, дикие шакалы и коварные хищники, способные разорвать человека в клочья.
— Ну, вроде бы я все проверил. — Минуту он стоял молча, затем внимательно посмотрел на Жанну. — Точно не хотите, чтобы с нами поехал Хуссейн?
Не успев осознать значимость своего ответа, Жанна отрицательно покачала головой. Сердце у нее сжалось.
— Если этого не хотите вы, — опомнилась она.
— У него тут семья и маленькие дети. Я бы не хотел отрывать Хуссейна от них. Мы ведь проведем в пустыне всего одну ночь.
— Вы правы. В этом нет необходимости.
— Хорошо, — сухо сказал он. — Грешить мы не будем. Вы заметили, что тут два спальных мешка?
— Пожалуйста… — Слово это вырвалось у нее нечаянно, и она была рада, что темные очки скрывали ее глаза. Он мог увидеть в них скорее боль, чем шок. Потому что это больно — любить человека, которого влечет не твой шарм, а твоя наивность. Его забавляло, что она краснеет от любого дерзкого замечания. — Бедная сирота не привыкла к утонченной компании, сеньор. Извините меня за чопорность.
— Уже извинил, дорогая.
Он побежал за чем-то в дом, оставив ее рассматривать минареты, мечети и арки, живописно обрамленные пальмовыми деревьями. Город выбеленных солнцем стен, деревянных балконов, нависавших над узкими улочками. Город свежих спелых фруктов и тушеного мяса. Волнующий, похожий на мираж, — он промелькнет и исчезнет из ее жизни. Она навсегда запомнит звездное небо над головой, ветер, мешающий вдохнуть, пробуждение любви и осознание того, что она принесет ей беду, а не радость. Каждое мгновение, каждый взгляд, что она делит с доном Раулем, для нее и ад и рай одновременно. И тем не менее она не променяет это на возможность вновь стать безликой секретаршей при какой-нибудь новой Милдред. Во всяком случае, теперь она живет, а не прозябает.