Территория бреда
Шрифт:
Через тридцать минут часть мешков распределилась по этажам, но в большей своей массе они оказались на моей площадке. Кац пришел мне на помощь, и теперь мы вместе носили на четвертый этаж. Он так же легко – по два. Я с трудом – один.
Еще минут через пятнадцать мы с ним перешли на четвертый этаж и начали втроем носить на шестой. Стало веселее. Пошли веселые разговоры, звонкий смех и песни о прогулках по воде.
Когда мы уже вчетвером перебрались на восьмой этаж, половина мешков уже была в квартире. Половина лежала на лестничной площадке. Султан, мокрый от пота, смотрел на нас со злобой и непониманием. Обычно
Именно тогда, я думаю, он невзлюбил Каца. Когда увидел, что тот спокойно носит по два мешка. Кац, конечно, парень не маленький, но Султан явно больше.
Кац взял два мешка и спокойно пошел на десятый этаж в квартиру. Султан сначала обеими руками закинул один мешок себе на правое плечо, затем так же второй – на левое. Потом присел за третьим. Он даже смог подняться, держа его в руках, но с места не сдвинулся. Пару раз Султан с трудом отнес два мешка сразу, но все же продолжил носить по одному, глядя на Каца со злостью и завистью.
– «Химией» травишься? – как будто пошутил Султан, указывая на закрытые рукавами водолазки предплечья Каца, когда мы закончили подъем и сели пить чай.
– Нет, – ответил Кац.
Уже тогда я почувствовал в нем невероятную силу. И дело не в способности таскать по несколько мешков сразу. Я говорю о силе духовной. О том спокойствии и уверенности, с которыми он встречал этот мир. Это заворожило. Мне бы так.
Когда мы вместе залили бетоном полы по всей квартире, нас распределили по комнатам штукатурить стены. Артем знал, что одного меня оставлять нельзя. А другие ребята со мной нянчиться не хотели. Вот он и поставил со мной Каца.
Штукатурка стен – дело не очень сложное. Сначала грамотный человек выставляет металлические направляющие вдоль стен снизу вверх. Потом остальные работники, вроде меня, накидывают на стены шпателем вязкий и липкий раствор и, используя длинное алюминиевое правило, разглаживают штукатурку, чтобы эта масса стала вровень с направляющими. Это как налить цемент между рельсов и палкой провести, чтобы ровно получилось. Только на стенах.
Большинство людей, которых я видел на стройке, делают это быстро и четко, но не идеально, на мой взгляд. Я так не могу. С одной стороны, я часто делаю все очень стремительно и крайне неаккуратно. С другой – меня беспокоят любые неровности, которые я пытаюсь бесконечно исправлять. На это уходит время. Много времени. Я зависаю в процессе надолго. Мажу и разглаживаю. Разглаживаю и выравниваю. И еще немного разглаживаю. До тех пор, пока не пойму, что все парни уже сделали по полноценной стене и пошли пить чай. А я только одну полосу кое-как замазал шириной в метр. И раствор «встал», как они говорят, то есть засох. Артем вечно злился из-за этого и нецензурно выражался.
Но когда появился Кац, все изменилось. Конечно, он работал быстрее меня, но все же мы вместе сделали целую стену за то же время, что и другие ребята. А потом вообще начали их обгонять.
Я больше не замечал всех этих мелких неровностей. Я делал свою работу быстро и качественно, не отвлекаясь и не зависая.
– Слушай, Кац, давай в кино сходим. Там, правда, мюзикл какой-то показывают. Я такое не очень люблю, конечно: будто какое-то индийское кино с песнями и плясками. Хотя – нет. Мюзикл лучше индийского кино. Правда, там не так
– Я не очень люблю кино, – ответил Кац, как всегда, кратко и сдержанно.
Я стоял около «Мира» и дрожал от холода. Снега еще не было, но асфальт по ночам уже начал покрываться ледяной коркой.
– Долго их еще ждать? – уточнил Кац.
– Не переживай! Скоро подойдут, – ответил я, поднимая воротник короткого серого пальто.
Вдруг я услышал звук сообщения и достал телефон. Я долго вглядывался в экран, но после большого полотна текста смог выдать только:
– Ой!
– Что там? – спросил Кац.
– Ой, – повторил я, – кажется, я накосячил.
– Что-то серьезное?
– Да! Нет. Короче, я купил не те билеты. Я пригласил Нику на «Ла-ла ленд», но взял места на другой фильм, – ответил я после того, как перепроверил бронь в приложении кинотеатра. – Вообще выяснилось, что «Ла-ла ленд» будут показывать только в январе. А я взял билеты на какого-то «Дангала». Как это вообще возможно?
– И?
– И все! Ника не хочет идти на этот фильм. Она хотела на тот, другой. Так что теперь – все!
– То есть мы не идем в кино? – с надеждой уточнил Кац.
– Вот еще! Конечно, пойдем. Пусть и на этого, как его… забыл уже название… короче, главное, что не на мюзикл. Представляешь, мы бы вдвоем с тобой пошли на фильм, где большую часть времени пляшут и поют. Ты еще нормально выглядишь, а вот я. Мне-то, конечно, нравится, как я выгляжу. Уж получше, чем многие, но есть же всякие стереотипы. Так что точно бы люди что-нибудь подумали, – усмехнулся я, глядя то на свои синие узкие джинсы и розовые кеды, то на черный мешковатый наряд Каца.
Я взял попкорн и колу, Кац – воду. Сели в самом центре зала. Вокруг нас было по свободному месту, которые я взял для Ники с подругой. Я сразу и не заметил, как быстро Кац вцепился в подлокотники. Вечно мне не хватает одного. Ладно, когда сразу оба заняты, а когда только один. Это как шоколадку недоесть или последний кусочек батончика уронить, или песню недослушать, или…
Только свет погас и мне стало как-то дурно. Сначала я подумал, что это из-за кино. «Дангал» оказался индийским фильмом. Индийским! Про девушек, занимающихся борьбой. Но в итоге, признаться честно, очень неплохим фильмом, если бы не одно.
Уже в начале сеанса мне стало душно. Я снял толстовку, но облегчения не почувствовал. Потом мне как будто стало трудно дышать. Сердце то ускорялось, то замирало. Спина взмокла от пота. Тошнота и легкая дрожь по всему телу. Я уже начал думать, что у меня сердечный приступ. Или что-то вроде этого. Я мог бы встать и уйти. Почему-то мне показалось, что Кац тоже не против сбежать из этого кинотеатра. Но мы уже пришли и начали смотреть – надо довести дело до конца. К тому же я больше не мог шевелиться. Весь фильм я просто сидел, вцепившись в колу и попкорн, и не отводил взгляда от экрана.