Территория чувств
Шрифт:
– Цыц, я сказал, у семьи голова одна. И в твоей семье голова – Александр, – Василий говорил спокойно, но твёрдо, не переставая размешивать сметану в борще. Зоя все время боялась, что или шлепнет сейчас ложкой по борщу, или запустит ею в невестку.
– Спасибо, папа, что Вы мне это рассказали. Только Вы с нами полгода живёте, ещё наши традиции не усвоили, – Галя, наоборот, есть сразу переставала, у нее начинали трястись руки, она откладывала ложку в сторону, нервно теребила салфетку.
– А я их и усваивать не буду. И так всё с вами ясно. Неправильные они. Теперь по моим традициям
Поначалу Галина вскакивала из-за стола, бежала рыдать в свою комнату. Пытался подняться следом и Саша.
– Сидеть, – тихо приказывал отец, – ты тут мужик. Всё!
Зоя ужасно переживала эти скандалы, потом за закрытой дверью уговаривала мужа:
– Не лезь ты, они уже друг к другу приспособились, и пусть себе. Кто их знает, уж сколько живут вместе. Значит, их так устраивает. И потом, Вась, при детях. У них сейчас возраст такой, самый переходный, зачем им про всё это слушать?
– Вот-вот, ты обратила внимание, как они ухмыляются? Сашка что-нибудь скажет, и они ухмыляются и на мать свою поглядывают. Мол, пусть говорит, мы-то и без него всё порешаем.
– Ой, не знаю, – качала головой Зоя, сама всё видела, самой всё не нравилось. И Галя не нравилась, и дети волчатами росли, прав Василий.
3
Наконец-то закончились слёзы, поцелуи, объятья, и все расселись за столом. Зоя во главе стола, по одну сторону Саша, по другую Алексей, рядом с ними Вика и Игорь. Немножко припозднились с ужином, ждали Вику, та объезжала пробки, но вот все собрались.
Зоя не могла нарадоваться: вся семья в сборе, и сразу опять вытерла глаза – Вася не видит. А Лёшка-то не меняется совсем, какой был пять лет назад, такой и есть. Про себя она сама всё знала, постарела, вся в морщинах. Это ещё и оттого, что похудела. Ну, это ничего, какая разница, сколько морщин на лице, а носить себя стало легче.
– Ну что, Алексей, с приездом тебя, – первый тост сказал Саша. И опять глаза Зои наполнились слезами. Нет за столом Васи, нет Нины, Сашка один, ну это-то на сегодняшний день и слава Богу, но не устроен же, и судебный процесс ещё идет, и чем всё закончится, неизвестно. Но раз приехал их Алёша, значит, всё будет хорошо.
Зоя давно не видела Вику улыбающейся. Вечно напряжена, с этим дурацким конским хвостом, который так ей не идёт, делает нос ещё больше. Нос с горбинкой Вика как раз-таки унаследовала от Зои. Но Зоя всю жизнь пыталась убрать акцент со своего носа, скрыть его. А тут на тебе – хвост, и всё лицо напоказ! И почему Вика этого не хочет понимать, и почему мать ей не посоветует. Вот как отца из дома выжить, советует, а как стать симпатичнее – нет. Но сегодня как будто бы все проблемы отошли на второй план.
– Дядь Лёш, а как Таня, Аля, почему они не приехали? – Вика откусила пирожок, говорила с набитым ртом. Боже, да что же значит – двадцать один год, девчонка ещё совсем, только строит из себя надменную, а вот приехал иностранный дядя или просто родной и близкий человек, и всё наносное куда-то делось. Сидит
– Таня вроде тебя, всю себя отдает карьере, работает в банке. Всё у неё распланировано. А у Альки, наоборот, неизвестно, что завтра будет: работа сегодня есть, а завтра нет, а денег точно на поездку нет.
– А… – Вика начала говорить и замешкалась.
– Хотела сказать, что же я не дам? А то, что она не возьмёт. Девицы мои германские, Алька, между прочим, в три года родину сменила, да и язык русский только начала учить. Так что, Вика, ты к нам приезжай. Бери вон Игоря, и приезжайте.
– Я приеду, – убеждённо проговорила Вика. Она расщёлкнула заколку на волосах, хвост распустился, и на плечи упала роскошная копна волос.
– Какие у тебя волосы, Вика, как у бабушки. Да, Зой, в нашу породу, – Алеша от души сделал Вике комплимент.
– У мамы тоже волосы красивые, – сухо ответила девушка.
Зоя выразительно посмотрела на брата. Ты видишь? Вот так, вдруг. Только она здесь – и раз, сразу всё наперекосяк.
Саша подливал немецкий «Рислинг», который привез Алексей, Игорь тоже не отказывался. Он в разговоре не участвовал, постоянно тыкал в кнопки мобильного телефона, но и из-за стола не уходил.
Зоя пыталась поверить в то, что теперь всё будет хорошо. Приехал брат, он всех рассудит и всё расставит на свои места.
Парадный ужин удался, а то Зоя переживала, пропечётся ли утка. Она специально взяла тот рецепт, который ей удавался лучше всего. Но, по закону подлости, всё могло пойти наперекосяк. Нет, всё получилось. И утка таяла во рту, и корочка хрустящая, и картошка не разварилась, и в рыбном пироге рис был именно той консистенции, какой нужно. И как она удачно купила новую скатерть. Всё думала: покупать, не покупать. А вот и нет, яркая скатерть пришлась к месту, салфетки в тон. У Алексея в Германии всё гармонично, всё в одной цветовой гамме. А у них после недавних событий и так, как после сражения, так что хоть стол получился праздничным.
Уже перед сном Алексей заглянул к сестре в комнату.
– У тебя уютно, – Алексей с удовольствием отметил красивый резной комод, который помнил у сестры еще по Ахтубинску, понятно, не смогла расстаться. На комоде – фотография родителей и их, детская, – Зоя держит на коленях маленького Алешу. И, конечно, фотография Васи. А ведь у него в Дуйсбурге фотографии только в альбомах. Как-то не хотелось ему вот так ставить фотографию Нины. А может, неправильно, может, его дочерям этого хотелось?
– Спасибо, Алеша, посиди со мной, даже не представляешь, как я рада, что ты приехал. Как тебе мои? – Зоя убрала подушку с маленького кресла, приглашая Алексея присесть.
– Как ёжики.
– Вот видишь, ты тоже заметил.
– А ещё я заметил, что Вика удивительно похожа на тебя в молодости.
– Да брось ты! – Зоя даже опешила. – Неужели я такой некрасивой была? Стало быть, права была мать?
– Да при чем тут «некрасивой»? И Вика – девушка видная, как волосы распустила, так и вообще королева. Прическа ей эта не идет, одета как-то неженственно.