Территория души.
Шрифт:
— Мне она тоже вначале показалась непрошибаемой, — улыбнулась Анна, вспомнив далекий вечер после возвращения из Киева. — Я ее даже с Китайской стеной сравнила. В ней есть что-то от Аси. Она опекает Костю и Олега, как меня когда-то опекала бабушка. Может, поэтому мне было легко понять ее и ее тайные желания.
— Так, — медленно произнесла Вера с лукавой улыбкой. — Бедный Крылов, он еще не догадывается, что его ждет. Ты, оказывается, читаешь чужие мысли.
— Ну что ты, — рассмеялась в ответ Анна. — Я сформулировать их смогла только сейчас, во время разговора. Какое там читать!
В
— Вот я и говорю ему: пошли к женщинам, там веселее! — воскликнул Дербенев, увидев смеющихся Веру и Аню.
— Я пойду, — посмотрела на часы Анна. — Мы еще завтра увидимся.
Николай выжидающе посмотрел на Крылова. Они тоже долго беседовали. И так же, как на кухне, разговор шел о личном.
«Как долго им еще нужно идти навстречу друг другу, — наблюдая за ними, думал он. — Только бы хватило ума и терпения: слишком тяжелый жизненный опыт тяготит обоих».
— Я провожу, — произнес Костя. Он не предлагал остаться, понимая двусмысленности ситуации. Да Анна бы и не осталась, он это чувствовал.
— Может, не стоит, через пять минут я буду дома, — попробовала отговорить его Анна.
— Стоит, стоит, — поддержал Костю Николай. — В час ночи такие девушки одни не ходят.
Пятиминутный путь растянулся в долгую прогулку без слов. Почти сразу, едва Аня поскользнулась на подмерзшей к ночи лужице, Крылов быстро поймал ее ладошку и больше не отпускал. Так они и бродили кругами вокруг школы. Добравшись, наконец, до ее двери, он, прислонившись к косяку, спросил:
— Хочешь, я не пойду обратно?
— Хочу, — ответила Анна, но, взглянув Косте в глаза, добавила: — Но ты вернешься домой. Я знаю, ты умница и все прекрасно понимаешь. Не сегодня.
Анна достала ключ и, нежно поцеловав на прощание Крылова, скрылась за дверью. Не меняя положения, он постоял еще с минуту, затем, вздохнув, нажал кнопку лифта, который тут же открылся.
— А вот там мы раньше жили, — произнесла Анна, когда они, проводив Дербеневых, возвращались из аэропорта. — Прямо у площади Победы. Вот в том доме, слева, рядом с аркой. Как хорошо здесь было! Парк рядом. Знаешь, я до сих пор, когда мне тяжело, гуляю по парку. Просто приезжаю и брожу по аллеям… В тот день, после «Макдоналдса», пока Катю ждала, я тоже была здесь.
— И какую часть парка ты предпочитаешь? — Крылов вел машину и слушал.
— Разные. Под настроение. Куда ноги заведут. А тебе зачем?
— Следующий раз буду знать, где тебя искать, — улыбнулся он в ответ.
— Так не хочется, чтобы был следующий раз… — ответила Анна как бы сама себе.
Как и в субботу, их снова разбудил ранний звонок в дверь.
— Кто это? — спросил Костя. — Снова Рита?
— Нет, — ответила Анна, прислушиваясь. — Рита не так звонит. И вправду, в дверь снова позвонили одним протяжным звонком. — Пойду посмотрю, кто там, — произнесла она, набрасывая халат.
— Сходи, сходи, — ответил спросонья Костя.
Если бы Анна оглянулась в тот момент, то обязательно заметила бы, как он улыбается, лежа под одеялом. Минут через
— Ничего не понимаю, — произнесла растерянно, разглядывая цветы. — Адрес мой, фамилия моя. Может, кто-то ошибся? Улицу перепутал…
— Я еще пока склерозом не страдаю, — пробормотал Костя.
— Так это ты? — поняла она и, расхохотавшись, передразнила: — Бессовестный! Звонят, иди открывай…
— Тебе что, не нравится? — сделал вид, что обиделся, Крылов.
— Очень нравится, — ответила Аня и поцеловала его в губы. — Мне так давно никто не дарил цветов… Да еще таких красивых и так много. Раз, два, три…
— Двадцать пять, — подсказал Костя, подперев голову рукой и наблюдая за ней.
— Почему двадцать пять? — удивилась она.
— Потому, что двадцать пятого января у меня отобрали права, когда мне звонила небезызвестная Анна Круглова. Потому, что двадцать пятого января я ехал в Киев, и потому, что ты первый раз вывела меня из себя. Потому что…
Он не закончил, потому что дальше стала перечислять Анна:
— Двадцать пятого января был Татьянин день, и двадцать пятого января ты в первый раз меня уволил.
— Неправда, — не согласился Крылов. — Я не успел.
— Ну, конечно. Высадил бедную девушку посреди чистого поля…
— Это ты-то бедная? — Костя шутливо повалил Анну на кровать. — Это я бедный. Ворвалась в мою жизнь, сменила заведенный распорядок на невесть что, вот, в чужих кроватях ночую. Не сплю, нервничаю вместо того, чтобы заниматься работой…
Анна внимательно посмотрела на Крылова. «Ты вправду нервничаешь?» — захотелось спросить ей. Но вместо этого она шутливо произнесла:
— Вот уж не поверю. Твой крепкий сон никак не говорит о том что ты нервничаешь, — и, переведя взгляд на цветы, добавила совсем другое: — Я выберу розу покрепче и попытаюсь прорастить ее. Чтобы корни пустила. Цвет такой приятный…
— Ты и в этом что-то соображаешь? — удивился Костя, также любуясь розами. — Я начинаю тебя бояться.
— А почему я не могу в этом что-то соображать? — не поняла, Анна. — Это так естественно. Пока у нас с Асей была дача, моим любимым занятием было возиться с цветами. Особенно летом, чувствую, как мне этого не хватает. Хочется хотя бы маленький участок земли.
— Ты это серьезно? — задумался Крылов. — Семнадцать соток тебе хватит? За вычетом дома, построек, дорожек и лужаек? Аня удивленно уставилась на Костю.
— У меня дом под Минском достраивается, — пояснил тот. — Переезжать не тороплюсь, идет отделка внутри. Территория почти облагорожена. К лету собирался нанять какую-нибудь фирму по озеленению, чтоб цветов насажали. Саша — городской житель, отказалась. Может, ты и займешься?
— Ой, правда? Я тебе такой розарий устрою, горочку альпийскую, многолетники! — как ребенок, обрадовалась Анна и, спрыгнув с кровати, достала из книжного шкафа кипу журналов по цветоводству. — Я их иногда покупала, даже не рассчитывая, что представится такая возможность. Такая розовая мечта — проснуться рано утром и наблюдать, как с восходом солнца распускаются цветы… Как в детстве. Возьми меня к себе садовником, — попросила она.