Территория сердца

Костадинова Весела

Я осторожно пристроила баночку между косметики Елены. Ни один мужик даже внимание не обратит на такую мелочь, но вот женщина……

Машинально посмотрела в зеркало, и невольно охнула. Девушка в зеркале разительно отличалась от серой мышки. Я едва узнала себя: естественный румянец, яркие глаза, в которых горел какой-то непонятный огонёк. Это был не просто румянец от волнения или злости — это был живой огонь. Уверенность, игра, задор. Словно я, наконец, обрела внутреннее понимание самой себя.

Впервые в жизни я наносила удар не защищаясь, а нападая

сама. Это было так ново, так неожиданно. Я впервые провоцировала ссору. И мне это нравилось.

Лучик? Нет, я не лучик, я — пожар.

Из душа я вышла совершенно справившись со своим смущением. Да устала, да уснула. Что с того? С работой я справилась, все остальное — от лукавого.

Когда я вышла в кабинет, Александр Юрьевич поднял голову от документов и посмотрел на меня с лёгким удивлением. Я заметила, как его взгляд скользнул по моим свежевымытым, влажным волосам, которые я и не подумала сушить феном Леночки, и обновлённому виду, но меня это уже не смущало. Даже больше — мне стало интересно, что он скажет теперь.

— Всё в порядке? — спросил он, будто проверяя моё состояние.

— Да, спасибо, — я бросила быстрый взгляд на часы. Мне казалось в душе я провела пару часов, но времени прошло всего 20 минут.

— Завтрак будет с минуты на минуту, Лучик, — заметил он.

— Тогда пора приготовить кофе, — мой голос был ровным и спокойным, словно вообще ничего не произошло. Не дожидаясь разрешения, я вышла из кабинета, унося подальше свои вещи, свою косметику и вообще все свое.

В приемной быстро убрала все в шкаф, ловкими, знакомыми движениями, готовя кофе, так как любил Болотов. А губы улыбались без участия головы.

Мне не нужно было место Елены, ни рабочее, ни личное, да и Болотову это было не нужно. Но ни ему, ни кому другому я не позволю унижать меня. И если сил ударить прямо у меня не хватает, права Алла, я буду бить по-женски, так как умеет маленькая мышка, прокусывая кожу тонкими острыми зубами, не до смерти, но занося в кровь инфекцию, вызывающую жар и боль.

Я разлила кофе, наблюдая, как тёмная, ароматная жидкость аккуратно заполняет фарфоровую чашку. В этот момент курьер привёз несколько коробок из ресторана, от которых исходил божественный аромат. Тёплые запахи свежевыпеченного хлеба, сладкого крема и жареного сыра моментально пробудили мой аппетит, и только сейчас я поняла, насколько голодна. Быстро сунула в рот кусочек сухого печенья, перебивая голод и с усмешкой вспоминая фильм «Дьявол носит Прада». Мой дьявол Прада не носил, но, от этого был не менее устрашающ.

Согревая блинчики и сырники, раскладывая по тарелкам тосты с сыром, я быстро прикинула, что завтрак заказан явно на двоих. Но вот уверенности в том, что хочу разделить с ним еду у меня не было.

— Александр Юрьевич, — осторожно постучала в кабинет, не собираясь ни на единый миг нарушать субординацию. Мое спокойствие и безупречная работа — моя лучшая защита. — Где вам накрыть стол?

Он поднял голову от документов и, взглянув на поднос, едва заметно усмехнулся.

— Не нужно

никаких формальностей, Лучик, — сказал он, приподнимая бровь. — Садись здесь, за столом. Завтрак на двоих, так что не надо лишней суеты.

Я молча кивнула. Страха не было. Вообще не было никаких эмоций. Их все я оставила там, в его душевой.

Спокойно, не совершая лишних движений накрыла стол, занесла кофе ему и чай себе.

Болотов наблюдал за мной все более внимательно. Он, казалось, пытался поймать что-то невидимое, что проскальзывало в моих движениях, в моём молчании.

— Ты, я знаю, изучаешь структуру компании, часто бываешь в отделах, — заметил он, беря в руки вилку и делая первый аккуратный надрез на блинчике. Его голос был ровным, в нём не было ни капли той насмешки, с которой он говорил утром.

— Да, Алла Викторовна дала мне для изучения внутренние документы, — спокойно ответила я, поглощая уже третий сырник. Организм, выработав ресурс за неделю требовал своего — сахара и калорий. — Я должна понимать, с чем мне предстоит работать и как все устроено.

— А учебник по геологии она тебе еще не презентовала? — съехидничал Александр.

— Я думаю, это следующий уровень квеста, — в тон ему отозвалась я, не отказывая в удовольствии положить немного сметаны в тарелку.

— Даже боюсь предположить, что от тебя потребуется изучить на самом верху.

— Полагаю, учебник по психологии и психиатрии, — я чуть прищурила глаза, внимательно наблюдая за его реакцией. На мгновение мне показалось, что он напрягся, но тут же рассмеялся. Смех был низким, спокойным, без той язвительной насмешки, которую я уже успела узнать.

— Не забудь добавить литературы по манипуляциям и влиянию. Без этого тут никуда.

Я потянулась за очередным сырником.

— Учту совет, Макиавелли станет настольной книгой, Александр Юрьевич. Что еще посоветуете, как старший наставник?

— Я не настолько силен в психологии, Лучик. Я пока на второй ступени. Поэтому советую Куваева и Корякова, для понимания.

— Жизненная наука заключается в том, что никогда не надо сдаваться раньше конца. И никогда не надо спешить раньше начала*, так, Александр Юрьевич? — я невольно улыбнулась, понимая, что сейчас впервые мы говорим на одном языке.

— Ого, вот это сюрприз, — он откинулся назад и посмотрел с настоящим интересом, — смотрела фильм?

— Читала, — я не смогла скрыть гордость. — Но давно…. — чуть погрустнела, этот разговор задел струнку в душе.

— Впечатлен, — он говорил искренне. — Чтение не для… всех. Еще сырник? — осведомился невинно, указывая на последний.

— Упс… — вырвалось у меня — я умудрилась съесть все, что принесли на двоих.

— Хорошо, что мы всего лишь завтракаем, а не работаем в лаборатории ядерной физики, — улыбнулся Болотов. — Но ты не стесняйся, хороший аппетит у девушки сейчас почти редкость.

— Ну тогда извините, — я положила на тарелку и последний сырник. — Я пока не готова отказываться от еды в угоду чьих-то предпочтений.