Территория сердца
Шрифт:
— Папа… мне столько нужно тебе рассказать… — голос сорвался, но я продолжала, шёпотом, почти дрожащим, но твёрдым. — Я вернулась, папа… Я здесь… Я встретила человека, которого люблю. Ты научил меня, как выживать, как быть сильной… но я всё равно нуждаюсь в тебе. Ты всегда был со мной, даже когда тебя не было рядом.
Он не реагировал, его взгляд по-прежнему был устремлён куда-то далеко, где он, возможно, встречался с мамой в своих мыслях.
— Я простила тебя, — прошептала я, слёзы
Я опустила голову на его неподвижные колени, и слова начали литься, словно они ждали этого момента всю мою жизнь. Я рассказывала ему всё — историю борьбы, непонимания, любви и безграничного терпения. Говорила о том, как шла через боль, как искала себя, училась, выживала, как спасала тех, кто мне дорог.
Я рассказывала о своём муже, который стал моей опорой, о тихой свадьбе на склоне гор, без посторонних глаз, о брате, с которым обрела новую, крепкую связь, о наставнице, которая научила меня не только быть сильной, но и по-настоящему принимать свою силу. Я говорила о друзьях и коллегах, о тех людях, с которыми меня связала жизнь, о том, как работа стала для меня не просто занятием, а настоящей страстью. Как каждое испытание привело меня к этому моменту, где я наконец обрела себя и нашла свой путь.
Сумерки медленно опускались на город, окутывая сад мягким вечерним светом. Я говорила долго, каждое слово было наполнено болью, любовью и тем облегчением, которое приходит с прощением. Я рассказывала, как побывала у мамы, как смогла проститься и отпустить её, как осознала, что сила и выносливость, которые они мне дали, спасли не только меня, но и тех, кто мне дорог.
— Папа… — мой голос стал тише, когда я снова подняла его руку к губам. — Ты спас всех нас. Ты спас того, кого я люблю больше жизни. Ты дал мне больше, чем когда-либо забрал. И никогда больше я не буду тебя судить. Я так люблю тебя, папа, — мои слова прозвучали как обещание, как клятва. — Я больше не оставлю тебя. Теперь я здесь, с тобой.
Он по-прежнему смотрел куда-то вдаль, но теперь в его неподвижности не было той прежней тяжести. Возможно, это было моё воображение, но мне показалось, что его лицо стало чуть мягче, а его рука, такая холодная и неподвижная, вдруг ощутилась чуть теплее.
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как с каждым словом, каждым выдохом отпускаю годы накопленной обиды и боли. Всё, что осталось теперь — это любовь и понимание.
Когда сумерки окончательно окутали сад, я осторожно встала и обняла отца, чувствуя, как тяжесть прошлого наконец-то отпускает меня. Я нежно укутала
Саша стоял чуть поодаль, терпеливо разговаривая с Марией, но его глаза не выпускали меня из вида, готовые в любой момент оказать поддержку. Он понимал, что это мой момент, мой путь к прощению и завершению, и не вмешивался, давая мне пространство для этого.
Отец шёл рядом, тихий и спокойный, словно всё, что я сказала, наконец достигло его сердца, даже если он не мог ответить. Мы прошли через сад, минуя те самые деревья, которые мама и он посадили вместе. Этот путь казался завершением большого этапа моей жизни — и началом нового.
— Он счастлив, Зара, — тихо сказала Мария, помогая уложить его в кровать. — Он счастлив. Он с ней, с Богданой. Он снова молод, Зара, он снова любит и любим….
— Я знаю, — кивнула, сдерживая слезы. Поцеловала отца в лоб и встала.
Саша стоял рядом, наблюдая за мной, его присутствие было сильным и поддерживающим. Он крепко взял меня за руку, и в его глазах я видела, что он готов поддерживать любое моё решение.
— Лучик, мы можем забрать его с собой, — тихо сказал он.
Я посмотрела на отца, потом на Сашу. Мысли вихрем проносились в голове. Но сейчас я поняла, что наконец-то могу отпустить. Отец был там, где ему нужно быть, с теми, кого он любил. Его место было здесь, среди деревьев, которые они посадили с мамой.
— Нет, — ответила я мягко, чувствуя, как внутри всё становится на свои места. — Здесь его дом. Здесь он рядом с ней. И я теперь могу приезжать сюда без страха.
Саша кивнул, не настаивая, и его рука оставалась тёплой и надёжной в моей.
Мы тихо вышли из дома и пошли по темной улице. Я все так же чувствовала молчаливую силу Саши. Внезапно он остановился и обнял меня.
— Теперь ты свободна, Лучик. И теперь ты, наконец-то, моя.
Стоя с мужем в тиши шумящей весны я остро чувствовала, что страха во мне больше не осталось. Я не боялась смотреть вперёд, как не боялась оглянуться назад. Прошлое уже не тянуло вниз, оно стало частью меня, но не управляло моей жизнью. Теперь я не страшилась ни человеческой жестокости, ни безжалостной природы. Оба этих мира были понятны и приняты.
Куда бы ни забросила нас судьба — в холод крайнего севера, в зелёную тишь леса или в шум бездушного города — мы теперь всегда пойдем бок о бок, плечом к плечу, вместе. Это наш мир, наша территория, где не нет чужих правил и нет страхов. Только мы, и наши сердца, бьющиеся в одном ритме.