Территория Синатры
Шрифт:
Странно, но он не чувствует себя хорошо. Или по крайней мере удовлетворительно.
Сегодня в ЛА можно взобраться на вершину Холмов и посмотреть на запад, и, если умеешь видеть, засечешь уровень полной воды - там, где солнце коснется океана, раздастся шипящий звук.
Спина вспотела. Пот ползет по позвоночнику, как бывает в начале панического прихода. Ему нужно пыхнуть травы, следующие сутки самое главное - сохранить самообладание, пока ближайшие пятнадцать-шестнадцать часов он будет на поганой дороге - красный “мустанг” между Невадой и Техасом, мчащий по пыльному шоссе и кустах перекати-поля под управлением параноидного
Коридор воняет пчелиным воском, начищенными туфлями и ковролином. Побыстрее к обшитому орлоном вестибюлю и катить из “Сизарс-палас”, пока его не накрыло. Дикое ощущение - нестись в полпятого утра по коридору в отсеке пустых люксов с “Магнумом”, затолкнутым за резинку трусов, и чувством надвигающегося пиздеца. Стайлз долбит по золотой кнопке лифта и вталкивается в пустую кабину сразу, как только дверь открывается. Следит за индикатором этажей. Лифт останавливается на пятнадцатом: коридор, забитый селективными пальмами, со здоровым окном на Колизей и трассу Сизарс-палас. За углом стучат колеса уборочной тележки. Четырнадцатый… Прежде чем двери начинают закрываться, Лидия шагает вперед.
Любой урод с долларами может зайти в “Цирк-Цирк” на бульваре Лас-Вегас и внезапно появиться в небе над центром ростом в двенадцать раз выше Бога и прокричать все, что ему взбредет в голову. Уловки “Снятся ли андроидам электроовцы” с голыми голографическими бабами на билбордах в 2049. В Вегасе слишком кривая реальность.
– Хочешь совет?
– Лидия стянута блестящим эластичным лифом, как порнушная версия рыжей подружки кролика Роджера. Но, естественно, тут ее нет. Все знают, что она тянет свой “Слинг” без зонтика в провонявшем сигарами люксе, пока ее магнат сосет за образ Большого Проигрыша.
– Никогда не пей в Вегасе.
Возможно, перед этим она сказала: “Ты не отдаешь себе отчет, что речь с самого начала не шла об игре”. Наемная сила плотно концентрируется вокруг стержней денег/власти. А большие деньги и репутация в Вегасе синонимичны с силой, которая их защищает. Сбыт наркотиков на эротических шоу. Сюда приезжают те, кому срывает крышу при виде шлюхи, раздевающейся догола и скачущей на сцене под биг-бит в исполнении десятка героиновых торчков, отрывающихся под “Продиджи”. Или она не имела в виду это.
В любом случае вали из города, думает Стайлз. Сэндвич из металлов, именуемый кольтом “Питоном” 357-го калибра “Магнум”, добавляет ему уверенности в шестнадцатичасовой гонке до Техаса на “мустанге”, в обход шестидесяти пяти футовых интерактивных ящеров на Стрипе, пограничного патруля у края штата и ползущего по затылку панического ужаса. Он упирается лбом в стенку. Когда разлепляет глаза, видит, что пластмассово-розовая вода в фонтанах плещется кровью под Элвиса Пресли, поющего о том, что если из Лас-Вегаса вовремя не уехать, то он превратит вашу жизнь в сущий кошмар.
\
labi siffre - watch me
Его отпускает невесть когда и невесть где. Пустая ванна напротив кровати и бассейн с шезлонгами за стеклянной стеной над пустыней. Окрестности Джошуа-три или любая другая лакшери-застройка на Мохаве. Это Калифорния, он объезжал эти места с отцом на его “минивэне” сотни раз.
– Или тебя здесь нет, или твой Король Покера скоро спикирует сюда на фэбээровском вертолете, и меня засадят по сто тридцать пятой статье. Если, конечно, это не командная работа идеального семейства с Уэст-Сайда.
Пальцы потные, глотку
– Я даже не буду спрашивать, есть ли у тебя лицензия.
– Есть. На хранение “Сиг Сауэр Пи 226”.
– Но этот - сорокамиллиметровый “Комбат Магнум”. И в Вегасе разрешено иметь не больше десяти патронов, а у тебя их было двадцать.
– Этой твой муж научил тебя? Или брала уроки в МТИ?
Он не чувствует пальцы ног. Дерьмо, он не чувствую ничего. Чувак, мои пальцы сдохли. Или моя душа.
– Ты больше не принимаешь “нитразепам”?
– меняет тему Лидия.
– Перестал после смерти отца.
– Как давно?
– Через сто восемьдесят два дня после того, как ты ушла, - Стайлз достает самокрутку из пачки, поднимается и толкает дверь. Солнце садится. Все вокруг горчичное, как соус карри. Его голый, поросший жесткими волосками живот под распахнутой рубашкой становится таким же.
– “Мустанг” остался в Вегасе?
– Его перегонят сюда утром.
– Я рад, что у тебя все сложилось.
Она складывает руки на груди, и это лишний раз заставляет Стайлза посмотреть на нее. Блики скользят по ее выбеленным зубам и золотому “Ролекс”. В восемнадцать за месяц до вступительных они смотались на “Коачеллу”: Лидия в коротких шортах хаки и круглых очках на оупен-эйре с бутылкой лаймовой шипучки, Лидия без белья в его пыльном “Мустанге”, и он говорит ей: “Я люблю тебя. Очень, очень”.
Лидия 0.2, улучшенная версия Лидии, не занимается сексом на фестивальных парковках и не пьет текилу из красных пластиковых стаканов. Она посещает благотворительные ужины и коктейли, встречи членов филантропического фонда, авангардистские выставки и оперные концерты. Розовые костюмы, вечерние платья, сияющие, как американские черлидерши. Умопомрачительный секс на островах с белым песком.
– Мы разводимся, - говорит она после ощутимо долгой паузы. И не поймешь, жаль ей или нет.
– Процесс тянется уже полгода.
– Уедешь со мной?
Он по ее лицу видит, что она об этом думает. Улучшенная версия Лидии Мартин не может все бросить и укатить в закат на красной тачке с техасскими номерами, откидным верхом и неудачником, которому за радость пойти на открытие фургончика с мексиканской едой на вынос. Он не знает здешних порядков - вот что она думает.
– Я пожалею, - он скуривает косяк и сминает его под голой ступней, прежде чем залезть под ее майку и языком скользнуть по нижней губе. День ото дня за поросшей мескитом пустыней садится солнце и из телефонной будки по долине тянется “Watch me” Лаби Сиффре. Это 1971, он мотается по стране с девушкой под марихуаной в этно-топе, на зеркале заднего вида болтается пацифик. Погромче магнитофон. Любоваться закатом впереди. Опустить стекла и вдыхать прохладный бриз пустыни. Заниматься любовью.
Шесть утра, Калифорния. В стеклянном сооружении на краю Мохаве просоленные потом простыни, системы кондиционирования и “возвращайся домой”, повисшее на другом конце провода.