Территория юности
Шрифт:
– Он что, тут скандалил? Когда это?
Славка, довольный, что она с ним заговорила, подвинулся поближе – в самом деле серенький, этакий воробышек, неудивительно, что она его не запомнила.
– Да вот только что, ты на воздух ушла. Весь домик чуть на щепки не разнесли. Не пойми с кем, не пойми почему – видать, просто любитель. Вытряхнут, наверно, отсюда эту шантрапу.
– Ты думаешь, его просто вытряхнуть?
– Время потребуется, конечно.
Несколько минут Катя наблюдала за игрой, потом
– А ты будешь играть?
– Успеется. К противнику присмотрюсь.
– А Кирилл – сильный противник?
Славка обдумал ответ.
– Скорее – как это? – достойный. – И тут же рассмеялся: – А пожалуй, не лучше Вовочки играет.
– Какого Вовочки?
– Да вчера пацан здесь маленький был, Вовочка, с отцом. Здесь же и крутые, и любые бывают, кто заплатит, это не закрытый клуб. Так мы с Денисом их хотели засыпать: чего там, старик и мальчишка. А этот шкет так здорово играет – у него наверняка разряд, а до сетки носом не достает. Денис еще говорит: хорошо играешь. А он: ну, если бы мне было десять лет, тогда было бы хорошо. Интересно, сколько же ему?
– Видимо, одиннадцать.
– Похоже на то.
Мячик отскочил в их сторону, и Катя автоматически поймала его на лету.
– Вот это реакция! – восхитился Славка.
Знал бы он о ее многолетних тренировках.
– Сферистик, – проговорила Катя, возвращая мячик, и пояснила: – Алешка вычитал, что английский вояка, который придумал игру, сначала так ее решил назвать. Борьба мячей.
Борьба между Денисом и Кириллом продолжалась, а разговор у Кати со Славкой перешел на большой теннис, причем Славка подробно объяснял, как ведется счет, и увлеченно что-то говорил о ракетке, сетке и площадке. Катя очень внимательно слушала, но все пропускала мимо ушей: сидеть, подставив лицо солнышку, само по себе было блаженством. Забеспокоилась она, только когда игра закончилась и Кирилл взглянул в ее сторону, явно собираясь продолжить беседу. Но без малейшей заминки Славка соскочил со стены, взял у Дениса ракетку, и игра возобновилась так плавно и непосредственно.
– Пришел на площадку – играй, – невозмутимо прокомментировал Денис, садясь рядом.
Катя готова была захлопать в ладоши, но пришлось ограничиться восклицанием:
– Здорово!
Окружающие уши спокойно могут думать, что она восхищена игрой.
Денис внимательно посмотрел на нее. Катя немного смутилась.
– Мне очень не нравится Кирилл, – сказала она негромко.
Денис опять промолчал. Наверное, ее слова показались ему фальшивыми – после вчерашнего-то гулянья, а она сама – взбалмошной не меньше Лильки. С Денисом было совсем не так просто и уютно, как со Славкой, его проницательное спокойствие было уже не дружеским, а пронизывающим и жестким – хотелось свернуться и отодвинуться. Катя заторопилась и стала прощаться.
Уходя,
«Томилось сердце, не зная даже причины горя своего»
Дуралей Арчи летел за кошкой – язык набок, уши завернулись в полете. Кошка – домашняя, белая, с голубыми глазами-блюдцами – спаслась на дереве. Катя опасливо оглянулась на «зефир» – вдруг хозяйка торчит у окна? Но торчащая у окна хозяйка расплылась в улыбке:
– Ничего, пускай она побегает. А то спит целый день, бока отлеживает. Погоняй ее, Арчинька, погоняй!
Арчи во дворе любили и не ворчали, даже когда он носился по детской площадке. Он был большой плюшевой игрушкой, которая играет с детьми, позволяя себя теребить, обнимать, гладить длинные кудрявые уши. Песик всегда был жизнерадостным и никогда не кусался. Катя иногда думала, что, если бы он знал, что никакой он вовсе не Арчинька, а Арчибальд-Рико, представитель знатного собачьего рода малых абрикосовых пуделей, с такой пышной родословной, корни и ветви которой разбросаны по всей Европе, и что у него есть даже отчество, как у людей (Рико – его папа), он мог бы загордиться и вести себя совсем иначе. Но он благополучно ничего не знал и носился по двору безо всякого аристократизма.
Сейчас во дворе установили новенький разноцветный комплекс с лесенками и горками разных уровней, и Арчи осваивал его вместе с детишками. Он отважно карабкался по ступенькам и, взобравшись на самый верх, гордо улыбался и ожидал похвалы. Дети хотели, чтобы он вместе с ними съехал с горки, и мамы больше беспокоились за Арчи, чем за детей:
– Ну куда вы его тащите? Он же ушибется. Отпустите сейчас же! Собаки не катаются с горок. Он же лапки сотрет!
Но Арчи все же съехал вместе со всеми, паровозиком, правда, повторять развлечение не захотел. Все это было довольно забавно, но Катя наблюдала за питомцем без особого увлечения. Вот если бы можно было тоже прокатиться с новенькой пластиковой горки! Увы, она для этого большая.
Они с подружкой Светой сидели на скамеечке, и рядом Светина болонка, песик Дэн, похожий на грязненькую хризантему. Дэн бегать ленился и делал вид, что спит.
Эту Катину подругу Алешка называл «собачья Света», чтобы отличать от другой, от Светика, с которой Катя дружила с самых давних времен, детсадовских и дачных. Со Светиком они играли в куклы, а когда куклы закончились, разговаривали о своем, о девичьем, и знали друг друга как облупленных, хотя и не учились в одном классе. Светик сейчас была на море.
Конец ознакомительного фрагмента.