Террор Бешеного
Шрифт:
— Но почему, господи?
— Во-первых, потому, что американский след предположительный и, вполне возможно, он никуда вне приведет, во-вторых, если верно наше с вами «во-первых», вам необходимо быть в Москве.
— Не понимаю…
— А вдруг похитители никуда и не собирались вывозить ребенка и он находится где-то в Москве или в Подмосковье, а они просто хотят довести вас до такого состояния, когда вы отдадите им все до последней рубашки?
— И отдам!
— Вот видите. Нет, вы должны находиться рядом со своим телефоном и набраться терпения.
— А если все-таки его увезут
— А вот если они повезут вашего сына за границу, то я там их и встречу! Неужели вы думали, что я не разыграю и вторую нашу карту?
— Что ж, вы, скорее всего, правы, — согласилась женщина и вздохнула всей грудью, даже не подозревая, насколько обрадовался Константин, который с большим трудом удержался, чтобы скрыть это.
— Но прежде чем я улечу в Америку, мне необходимо оформить с вашим участием несколько важных документов, и для этого нужен юрист-международник.
— Без проблем: есть близкий приятель моего мужа! — воскликнула она и начала набирать номер: — Вадик? Привет! Это Лолита, нужно срочно повидаться. Да, очень… Хорошо! Через час — мы у тебя! Потом все расскажу.
Через час они уже входили в богатый офис юридической конторы. Быстро вникнув в ситуацию, Вадик помог им не только составить нужные документы, но и заверил каждый документ у своего коллеги — нотариуса, оказавшегося к тому же специалистом по международным делам. Константин запомнил его необычную фамилию и имя — Ярослав Дзядык. Кстати, этот нотариус — чрезвычайно импозантный мужчина — подсказал весьма дельную вещь: оказывается, американское законодательство не признает документы, заверенные иностранными нотариусами, и поэтому бумаги, оформленные нотариусом для предъявления американским властям, обязательно должны быть легализованы или, проще говоря, зарегистрированы в Министерстве юстиции России.
Через неделю после оформления всех необходимых документов по похищенному ребенку Константин, без особого труда получив американскую визу, имея с собой несколько фотографий маленького Василия, уже сидел в самолете, улетающем в Америку, и махал в иллюминатор Савелию, стоявшему на балконе аэропорта Шереметьево…
Проводив Константина, Савелий, задумчиво глядя под колеса идущего впереди «Ситроена», машинально вел машину, еще и еще раз взвешивая, насколько он был прав, уговорив Константина всерьез остановиться на американской версии. Ведь вполне вероятно, что этот Численко не имеет никакого отношения к похищению и все обнаруженные фактики — самые банальные совпадения.
Вертел всю историю с похищением и так и этак, и всякий раз интуиция убеждала его в том, что он поступил совершенно правильно. Уже в аэропорту Савелий на всякий случай, понимая, что они с Костиком могут разминуться в Америке, дал другу телефон Майкла Джеймса, чтобы Рокотов, если понадобится помощь, обратился к нему. Сам же решил обязательно позвонить американцу и предупредить о возможном звонке своего приятеля.
Ладно, пора отбросить в сторону размышления об Америке: вроде бы все сделано, все обдумано и передумано, и переиграть что-либо поздно — обратно самолет не вернешь. Пора подумать о себе и о своей безопасности.
Конечно, было очень соблазнительно отправиться в Америку вместе с Константином,
В этот, момент и раздалось пиликанье сотового телефона.
— Привет, Мануйлов! Ты где сейчас? — услышал Савелий чуть встревоженный голос полковника Рокотова.
— Здравствуйте, Михаил Никифорович. Из Шереметьево еду. Что-то случилось?
— Твой брат пропал!
— Андрей?! — воскликнул Савелий. — Где пропал?
— В Омске. Генерал ждет тебя. Пропуск заказан. — Полковник Рокотов, всегда такой любезный и словоохотливый, сейчас говорил сухо и отрывисто, что Савелия более всего встревожило.
— Через полчаса буду! — бросил он и переключил скорость.
— Не гусарь в дороге! Не дай бог…
— Бог не выдаст — свинья не съест! — оборвал его Савелий, отключился и придавил педаль газа до упора.
«Форд-Скорпио», оставленный Константином Савелию, рванулся вперед, легко обгоняя шедшие впереди машины.
Савелий покачал головой: что-то его волновало, и в душу прокралось беспокойство. Возбужденный, он вошел в кабинет Богомолова, который тоже нервно ходил по кабинету, и, увидев Савелия, кивнул ему на кресло и сам присел:
— Привет, крестник, садись…
— Почему вы решили, что Воронов пропал? — спросил Савелий, заняв кресло напротив генерала.
— Он третий день не выходит на связь.
— Можно обо всем поподробнее?
— Ты же в курсе, зачем я его послал в Омск?
— Расследовать странные смерти четырех солдат. Кстати, а чем странные?
— Подозрительно похожие медицинские заключения, написаны будто под копирку и звучат словно отписки, — это во-первых, кроме того, не кажется ли тебе, что слишком много смертей на одну часть за столь короткое «время? Это же не госпиталь с тяжелобольными, а воинская часть. — Голос Богомолова был раздраженным, недовольным.
— А что докладывает руководство части?
— Я лично говорил с комдивом Дробовиком.
— Ничего себе фамилия, — заметил Савелий. — Он встречался с Андреем?
— В первый же день по прилете. Воронов пришелся очень по душе ему: комдив же тоже Афган прошел. Даже свой коттедж выделил Воронову. А потом белиберда какая-то пошла. На следующий день у них начались воинские учения, и Воронов связался с ним по рации из дивизионной штабной машины, оставленной в его распоряжение, и сказал, что хочет поехать на учения. Комдив дал свое «добро», и Воронов добрался нормально на место, где шли учения. Там в свободные минуты он пообщался с несколькими солдатами и с некоторыми офицерами. Нормально миновал и вечер. На следующий день все повторилось: общение с солдатами, с офицерами. Третий день тоже не отличался ничем: те же самые разговоры с солдатами, офицерами. А вечером, во время восьмичасового перерыва на отдых и сон, майор Воронов вместе с двумя старшими офицерами отправились порыбачить. Утром офицеры вернулись без Воронова и удивились, обнаружив его отсутствие в расположении части…