Террористическая война в России 1878-1881 гг.
Шрифт:
Но после смерти Александра Третьего неприятности евреев в России не закончились. После 1896 года, со слов еврейского историка Пола Джонсона, произошла “экономическая катастрофа для евреев”, потому что российские власти ввели государственную монополию на спиртное.
Слиозберг констатировал реакцию еврейского сообщества на водочную монополию государства: “с ужасом встречена была… евреями в черте оседлости”. Эта мера, как указывает ЕЭ - “лишила более 100 000 евреев их заработка”.
Введение монополии мешало евреям получать максимум прибыли от хлебного бизнеса, так сказать, нарушало вертикальную интегральную линию - полноту монополии, ибо водка производилась
Кстати, тогда в России многие “умные экономисты” предрекали (как и сегодня) экономическую катастрофу в России вследствие сворачивания и ухода из России еврейских капиталов. Но, как показала реальность, ничего подобного не произошло. И даже наоборот - пошёл какой-то “загадочный” и “парадоксальный” рост в сельском хозяйстве и промышленности. Солженицын в своём исследовании приводит данные, что на следующий год после введения государственной монополии на спиртное доход казны от спиртного увеличился в три раза с 98 млн. до 285 млн. Сколько каждый год зарабатывало государство - столько же каждый год недополучали евреи. Эта “экономическая катастрофа” опять дала повод к массовой эмиграции евреев в Америку, а у оставшихся в России ещё более прибавила ненависти к российской власти и желания с ней расправиться.
Хотя российские власти водочный бизнес у евреев отобрали и из сельского хозяйства их потеснили, но торговля сельхозпродукцией осталась в их руках.
“Из всего еврейского населения СССР до революции целых 18% (то есть более миллиона) приходилось на тех, кто занимался хлебной торговлей самостоятельно, как хозяин, и на членов их семей. Это обстоятельство создавало известное нерасположение к еврейскому населению со стороны крестьян”, - констатировал Лурье (Ларин).
Если подвести итог, то следует отметить, что принятые вышеуказанные ограничения российским правительством не изменили монополию евреев на хлебный бизнес, тем более на монополию экспорта леса, зерна и в других отраслях. Хороший пример приводит Российская Еврейская Энциклопедия (т.1., с.171):
“Около сахарной промышленности питались сотни тысяч еврейских семейств в качестве посредников при продаже сахара и т.п.”.
Весь российский рынок сахара жёстко контролировали еврейские миллионеры братья Бродские, которые семейными узами были связаны с такими гигантами банковского бизнеса, как братья Гинсбурги, которые, в свою очередь, как указывает Солженицын, ссылаясь на КЕЭ:
“после 1892 года занимались почти исключительно золотопромышленностью”, “Гораций Гинсбург был “основателем… Забайкальского, Миасского, Березовского, Алтайского и других товариществ” по добыче золота”.
Они же были основными акционерами и знаменитых Ленских приисков, которые так рьяно с оружием защищало правительство от рабочих.
О сухопутных перевозках мы уже говорили в предыдущей книге, и можно только добавить, что в железнодорожных перевозках не было равных Самуилу Полякову. Можно вспомнить и о водном транспорте, например, до революции судоходное общество Давида Марголина насчитывало 78 пароходов (71% всех перевозок по Днепру) и фактически контролировало этот бизнес в этом регионе. Братья С. и М. Поляк вместе с Ротшильдами не менее успешно торговали нефтью.
Более половины еврейского народа на планете жило в России и жило очень хорошо, несмотря на многочисленные ограничения. “Провидение
Вскоре евреям сильно повезло - российское руководство на волне успеха допустило серьёзную ошибку - кто-то его убедил с целью привлечения инвестиций (как знакомо) ввести конвертацию - и во второй половине 90-х годов правительство приняло решение о конвертации золотого рубля и, - огромные массы накопленных денег, обеспеченные русским золотом стали уплывать за рубеж и оседать в европейских банках. Вместо того, чтобы российский “жирок” накапливался и работал на свою экономику - он уплыл и стал работать на экономики других стран. Риски потери денег в результате неблагоприятной политической ситуации для евреев резко сократились - теперь можно было зарабатывать деньги в России, а складывать и хранить их, например, в Швейцарии. (Как происходит и в современной России в начале XXI века).
Если следовать терминологии Маркса - экономический базис евреев был более чем впечатляющий, или - экономический базис России был у них под контролем. Теперь интересно глянуть на ту новую “надстройку”, которую порождал этот базис. Тем более, что в старой российской идеологической “надстройке” произошли со временем существенные изменения. Молодой П. Н. Милюков, будущий заговорщик против последнего царя и будущий министр Временного правительства в 1893 г. констатировал факт падения уровня славянофильства в своей статье под одноимённым названием - “Разложение славянофильства”. Как такового разложения славянофильства не было, просто не было в этот период среди славянофилов ярких личностей, - в России не родились новые Аксаковы, Самарины, Леонтьевы, Данилевские или Достоевские, способные уловить суть происходящего и доходчиво объяснить.
Зато западная пропаганда и марксистские идеи продолжали воздействовать на студенческую молодёжь, и западные настроения в российском обществе сильно росли. К тому же появился горячий поклонник евреев Василий Розанов. А Чехов, Толстой и Соловьёв в конце своей жизни думали о другом. А такие посредственности, как Пётр Струве и другие умники, печатавшиеся в его журнале “Освобождение” (издавался в Германии), пели старую петровскую песню - призывали “признать свою некультурность и идти учиться у Запада”.
Идеологическое поле в России оказалось свободным для западничества, анархистов, сионистов, террористов - для всех, кто стоял против славянофилов и неотвратимо шёл к революции. К этому времени, после казни террориста-неудачника Александра Ульянова-Бланка, подрастал уже его мстительный младший брат, который уже засорял марксистскими идеями студенческие головы. Но и без него в России хватало смутьянов. После 16-летнего спокойствия в России, после относительного террористического затишья наступал новый опасный для России период.