Террористка
Шрифт:
…Дня через три к нему опять заглянула Люба. Она раздевалась неестественно медленно, и Дубцов сразу понял, в чем дело. Волосы ее были явно только что вымыты и уложены. Плотную полноватую фигуру тесно обтягивало серебристое платье, и чувствовался с морозом принесенный запах духов.
На стол по-кошачьи мягким движением она поставила бутылку водки «Зверь».
На недоуменный взгляд Дубцова ответила так:
— Я не люблю коньяк, виски… если пью что-то крепкое, то водку и обязательно с солеными грибами и картошкой.
Грибы она тоже привезла с собой, а картошку быстро
«Она привезла литровую бутылку, чтобы подпоить меня наверняка», — подумал он.
Валериан Сергеевич монашеского обета не давал. Но вел себя корректно, делал вид, что ничего не понимает. Его дама теряла терпение и контроль над собой. Поднимаясь со стула, она как бы случайно споткнулась и, обхватив Дубцова за голову, прижалась к нему своей большой грудью.
— Извините, — сказала она.
Дубцов понял, что хватит строить из себя недотрогу.
— На улице же темно, — сказал он, — я вас не отпущу. За руль в таком состоянии…
— В таком состоянии, конечно же, надо не за руль… — проворковала женщина.
В постели она оказалась замечательной. Чтобы начать и кончить, ей хватало полутора минут. Она сама об этом, в качестве состоявшейся любовницы, и сообщила.
— У вас счастливый муж, — сказал Дубцов.
— Не говори о нем, — поморщилась Люба. Но не выдержала сама: — Пьяный каждый день, как свинья, а если допросишься, то ему-то полчаса надо. Как он мне надоел!
— А он не расстроится, что ты не ночевала дома?
— Да ему, по-моему, все равно. Скажу, что была у отца.
Женщина уснула.
«В сущности — она животное, — рассуждал Дубцов, — для нее самым существенным являются эти полторы минуты. Найдись тот, кто дарил бы ей эти минуты каждую ночь, и она была бы счастлива. И скорее всего с ее женской отвагой и настойчивостью она найдет нужного самца. Вот и вся любовь».
Вслед за Россией, Толстым, Достоевским и всеми знакомыми русскими людьми Дубцов стал испытывать отвращение и к мирно спавшей, только что щедро отдавшей ему себя женщине.
«Это уже похоже на болезнь, — подумал он, — действительно пора бежать из этой страны».
36
Рекунков искал следы Дубцова. Они с Гавриилом Федоровичем разработали несколько разных вариантов его возможного побега. Тимофеев был уверен, что рано или поздно Валериан Сергеевич попытается снять часть своих денег с банковских счетов, которые контролировались Гавриилом Федоровичем. Рекунков же предполагал, что такой оборот событий необязателен. Он был уверен, что, как и многие предприниматели, Дубцов держал очень большие суммы наличными в тайниках. Но и Рекунков, и Тимофеев сходились в том, что Дубцов находится в России. Тимофеев ждал появления людей Дубцова в банках, а Рекунков считал, что Валериан Сергеевич, подробно графу Монте-Кристо, не перестанет мстить, пока не расправится со всеми людьми, отнявшими у него деньги и «Аттику». Не известно, чем закончилось бы дело, не вмешайся в жизнь всесильный
Хлебосольный Виктор Петрович, приютивший Дубцова, приехал в Москву. Он встретился со своими знакомыми, и один из них предложил ему купить партию китайского барахла. Виктор Петрович имел опыт реализации такого рода продукции и согласился. Но ему требовалась пустячная сумма наличными в десять миллионов рублей. Два «лимона» лежали у него в кармане, срочно требовалось достать еще восемь. Виктор Петрович не слезал с телефона полдня, но денег не добыл. Тогда он вспомнил о Дубцове. Телефона на даче не было, и связаться с ним он не мог. Зато у него были московские телефоны. Он был уверен, что помощники Дубцова знают, где находится их шеф, и позвонил в «Аттику». В кабинете был Рекунков. Он поднял трубку.
— Мне нужен человек, замещающий Валериана Сергеевича, — услышал он усталый мужской голос.
Рекунков попросил звонившего подождать и позвал к телефону Трубецкого.
Он готов уже был выйти из кабинета, когда поймал на себе робкий взгляд Трубецкого. Рекунков среагировал мгновенно. Он подошел к Нике и в упор стал смотреть на него. Трубецкой чувствовал, как на его лбу выступил ледяной пот. В эти секунды мозг его лихорадочно просчитывал варианты.
Виктор Петрович начал разговор с того, что передал привет от Дубцова.
— И ему привет, — заикаясь, сказал Трубецкой.
— Понимаете, он сейчас у меня на даче, вы, наверное, в курсе дела.
— Да-да.
— А мне срочно нужно восемь миллионов наличными.
— Вот как!
— Я не могу дозвониться немедленно до Валериана Сергеевича, но под какие-то гарантии…
Валериан Сергеевич не был Трубецкому другом, но и плохого ничего ему не сделал. И он все еще был страшен для Ники, который чувствовал себя оказавшимся между двух жерновов. Возможно, что звонивший чудак понятия не имел, что произошло с «Аттикой», и глупейшим образом закладывал Дубцова. Наверное, следовало бы под каким-то предлогом отшить его. Но стоявший рядом Рекунков парализовал волю Трубецкого. Он подмигнул ему и кивнул на телефонную трубку. Ника тоже прищурил глаз, но ответного подмигивания у него не получилось, вышла довольно жуткая гримаса. Рекунков тут же прислонил свое ухо к трубке.
— Вот что, — прохрипел Трубецкой, — приезжайте к нам, и мы проясним этот вопрос.
— Ну, — сказал Рекунков, — кто это?
Он не слышал всего разговора, и Трубецкой мог соврать, но инстинкт самосохранения подсказал ему решение. «Ну их всех к черту, — подумал Ника, — пусть они сами разбираются». И все рассказал.
Рекунков ухмылялся. И от этой ухмылки было жутко.
— Трубецкой, а гость точно приедет?
— Откуда я знаю? — взвизгнул Ника и дернул головой так, что на его широком носу подпрыгнули очки.
— Не знаешь?
— Куда он денется? Ему же деньги немедленно нужны.
Рекунков позвал одного из охранников по кличке Афганец, оставил с Трубецким, а сам бросился готовиться к приезду гостя. Через полчаса Фролов был в офисе и вместе с Рекунковым встречал Виктора Петровича.
Вежливый Фролов попросил его объяснить ситуацию, и Виктор Петрович подробным образом объяснил.
— Ну да, — он говорил нам о вас, — сказал Фролов, — а позвонить ему никак нельзя. Он нам сегодня утром звонил сам, но ничего не сказал о вашем приезде.