Терроризм. Война без правил
Шрифт:
Первой ласточкой стал «Народный фронт освобождения Палестины – Главное командование» (НФОП-ГК). Эта структура откололась от НФОП еще в 1968 году. Причина раскола была как раз в том, что лидер новой структуры Ахмад Джибриль не одобрял левацкие закидоны руководства. Да и их стремление совершать теракты по всему миру он не разделял. Ахмад полагал: нужен террор и еще раз террор на израильской территории. Что же касается таких структур, как ФАТХ, то их Джибриль считал недостаточно радикальными. Да и вообще – идеология лидера новой группировки не очень волновала. Просто вербовать сторонников под знаменем Пророка было проще.
Однако
Так, он первым начал использовать террористов-смертников. Хотя, как мы помним, эсеры тоже были, по сути, смертниками. А Евлампия Рогозникова, обвесившаяся взрывчаткой и собиравшаяся взорвать Охранное отделение, являлась таковой в полном смысле слова. Но про это все благополучно забыли. Так что данный метод произвел на всех ошеломляющее впечатление. Как и в случае с эсерами, долгое время никто не знал, как с этим явлением бороться.
Вот как о появлении смертников рассказывал сам Ахмад Джибриль в одном из интервью уже в наши дни:
«Обычно ж как. Говоришь бойцу: ты идешь на такую-то операцию, вот тебе такие-то пути отхода на базу. То есть мы прорабатывали операцию так, чтобы наш человек мог спастись и вернуться. Операция шахидского типа изначально планируется так, что все знают: боец не вернется, он уничтожит врага вместе с собой. Было тяжело пойти на такое. Главная сложность была с религией. У мусульман нельзя кончать жизнь самоубийством. Были вопросы: не самоубийство ли это? Как отличить самоубийство от акта самопожертвования? Мы пошли на этот смелый шаг в 1974 году. А потом многие стали нам подражать.
…
Мы же не армия, мы народное движение. Это в армии может
быть приказ: делайте так, иного не дано. В 1974 году мы сказали своим товарищам: сейчас нужна новая военная тактика. Мы сказали: кто хочет следовать прежним методам партизанской работы, пусть следует. А кто готов применить новую тактику – пойти и не вернуться, тот пусть поднимет руку. Мы не ожидали, что более половины товарищей поднимут руки».
На вопрос журналиста: «А вот сами бы вы пошли?» Джибриль ответил, что он, дескать, командир, у него иные задачи.
Шахидов часто называют самоубийцами. Но это не так. По крайней мере, сами боевики воспринимают ситуацию совершенно иначе. Шахидами в исламе именуют воинов, принявших мученическую смерть, сражаясь во имя Аллаха.
«Самоубийца – тот, кто хочет со своей жизнью свести счеты, а эти так называемые шахиды хотят уничтожить противника ценой собственной жизни, как это делали японские камикадзе, они именно камикадзе, а не самоубийцы. И никакого тоже греха нет. Когда Матросов бросился на дот, он же не был “самоубийцей”, у него же не было желания таким образом свою жизнь никчемную закончить. У него было желание помочь выжить своим однополчанам. Так и у этих людей. Они считают, что таким образом они попадают в рай через самопожертвование, совершая такие подвиги.
Эта теория довольно распространена, она опирается на серьезные богословские сочинения, и те мусульмане, которые с этим не согласны, не могут эффективно оспаривать эту точку зрения».
(Роман Силантьев)
Вот тут-то в полной мере и проявилось преимущество ислама в деле подготовки боевиков. Большинство палестинцев,
106
Имам – духовное лицо, которое заведует мечетью, совершает требы. В русском языке обычно употребляют термин «мулла», но это не совсем точно.
«Мы заявили, что это никакое не самоубийство. Это атака на вражеский лагерь, в результате которой человек погибает. Мы обратились к религиозным деятелям и получили от них необходимые фетвы. Но какие причины толкнули нас на это? Вот вопрос! А причины такие: надо, чтобы и друзья, и враги знали – мы в этой битве настроены серьезно. Вера в правоту нашего дела до того сильна, что мы готовы умереть за него. Наши военные операции – не политическая пропаганда. К тому же мы народ, а не правительство. У нас нет ракет и самолетов с бомбами, тем более каких-нибудь суперсовременных самолетов. Будь у нас такие технологии, мы бы, может, не стали бросать в бой шахидов. В последнее время полно случаев, когда американцы бьют ракетой и попадают по жилому кварталу, погибают невинные люди. Чем это отличается от операции шахида? Ведь результат один и тот же! Более того, когда бьют ракетами по мирным жителям издали, это выглядит гораздо хуже, трусливее!»
(Ахмад Джибриль)
На самом деле все было проще и циничнее. Использование шахидов меняло тактику террора. К чему было долго готовить боевиков, разрабатывать сложные планы? Можно послать, сколько надо, отморозков, обвешанных взрывчаткой. Кто-нибудь да дойдет до цели. Как видим, на новом уровне повторялась ситуация 1906–1907 годов в России, когда непосредственные исполнители являлись, по сути, пушечным мясом, которое расходовали совершенно спокойно. Делов-то, еще наберем!
И ведь что еще важно? Шахид не просто погибал за общее дело. Он полагал, что прямой дорогой направится в рай! Если учесть, что жизнь в лагерях палестинских беженцев была не самая веселая – перспектива неплохая. Кстати, в мусульманском представлении райское блаженство очень конкретно – там шахида ждет много еды и много девственниц. Так что от желающих отбоя не стало.
Впрочем, Джибриль не остановился на достигнутом. Он стал использовать и более подготовленных смертников. В 1987 году шахидов посадили на… дельтапланы.
«Врага надо всегда поражать новой тактикой и новыми задумками. Это были спортивные дельтапланы. Мы видели, как таким спортом занимаются в Европе и Америке. Дельтаплан легко сделать из ткани и алюминия. Но мы еще и усовершенствовали это дело: если обычно на дельтапланах летают днем, то мы придумали, чтобы ребята полетели ночью. На дельтаплан мы поставили небольшой моторчик. Два бойца пролетели в глубь вражеской территории на 45 километров, приземлились в районе военного лагеря “Хагибур” и убили находившихся там военных, гражданских лиц там не было».