Тертон
Шрифт:
Стас крякнул.
— … тантрические методы жесткие и даже жестокие, — с доверительным видом поведала Дара. — А тебя, как тертона, учить нужно быстрее, чем всех прочих. Следовательно, еще жестче. Ты никогда не будешь понимать полностью, что происходит… Но со временем поймешь — не концептуально, а на собственном опыте. А это значит, что ты никогда не забудешь выученные уроки — ты усвоишь их навсегда.
Помолчав, Стас спросил:
— А не будет хуже из-за того, что ты мне вот это все рассказала?
Дара дернула плечиком и пригубила
— Не знаю. Не думаю, что искреннее сострадание может навредить.
Она лучезарно улыбнулась ему. Стас был растроган.
После паузы Дара проговорила:
— Существуют два уровня восприятия: обычный и сверх-обычный. На обычном уровне мы просто круто перепихнулись втроем…
Стас снова крякнул — куда громче. И закашлялся.
— Кха-кха! А Майя… там была в натуральном виде?
Фантазия стыдливо отказывалась представлять подробности.
— Да. Почти.
Стас не понял, что значит «почти», но почему-то успокоился.
Дара продолжила:
— Но на сверх-обычном уровне восприятия мы дали тебе посвящение дакинь. Воспринимай это так, хорошо? Не раскатывай губу, не считай себя великим жеребцом и не утомляй нас этими дурацкими мужскими понтами. Гордыня все испортит.
Стас поспешно закивал, затем вкрадчиво спросил:
— В будущем будут еще такие… посвящения?
Дара закатила глаза, вздохнула и завела двигатель.
— Мужчины! Вы реально думаете не тем местом… Посвящения еще будут, Станислав, но другие. Многие тебе не понравятся… Так что еще раз: не раскатывай губу!
С этими словами она тронулась с места.
Глава 38
Чаринск-4
Вагон, в который сел Стас, был очень старым, почти раритетным, но вполне чистеньким. Возле туалета ничем неприятным не пахло, на окнах висели свежевыстиранные занавески, свернутые в рулон матрасы на верхних багажных полках не смахивали на постельные принадлежности из бомжатника.
Интересно, каков вагон без Завесы? Стас не рискнул отдергивать Завесу от праздного любопытства. Предупреждали ведь: стоит отдернуть Завесу, как его увидят Твари, что скрываются под ней!
Купе Стаса было двухместным. Стас уселся на свое место, приспособил рядом верный рюкзак и принялся ждать, поглядывая то в окно, то в коридор через открытую дверь. Несколько раз мимо прошмыгнул проводник, на удивление похожий на Юру-шныря — не внешностью, а повадками, — прошел еще кто-то, кого Стас прозевал… И поезд, с лязгом содрогнувшись, тронулся с места, а перрон плавно поплыл в сторону.
Стало быть, соседей у Стаса не будет. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, что Стас будет избавлен от лишнего общества, и плохо, что Стас, увы, будет избавлен от человеческого общества. Он был не против сейчас с кем-нибудь пообщаться на разные безобидные темы, как это делают пассажиры поездов.
Странно, но в вагоне вообще было мало пассажиров. Или же они расположились
Размышления прервал проводник с подносом в руках. На подносе — бумажный стаканчик, бутылка с водой, две картонные посудины а ля китайская еда на вынос.
— Это мне? — поразился Стас. Он уже озаботился тем, что надо бы чего-нибудь пожевать. Рассчитывал прикупить пирожков, жареной рыбы и вареных яиц у продавцов, таскающих по вагонам тележки. А тут вдруг такой приятный сюрприз…
— Да, вам, — не разочаровал проводник.
— Вы всех так кормите? — спросил Стас, принимая поднос и выгружая содержимое на столик.
— Нет, — заулыбался проводник, — только тех, кто оплатил трехразовое питание на время поездки.
«Ишь ты, Изгои постарались!» — восхитился Стас, проникаясь к новым «коллегам» искренней благодарностью. И учат магии, и кормить не забывают… Разве что не все объясняют, но с недомолвками Стас волей-неволей смирился.
Как только проводник бесшумно исчез, прикрыв дверь, Стас под стук колес раскрыл упаковки с едой. Обнаружил палочки для еды, лапшу с приправами, зеленью и мелкими кусочками мяса и тофу, какой-то сладковато-солоноватый острый соус, что-то вроде булочки с яйцом, зеленью и мясом внутри…
И плотный комочек знакомого по горным приключениям концентрата.
— Так… ясно. Изгои и меню-раскладку для меня составили.
Стас никогда не отличался кулинарной придирчивостью, ел, что давали. Вот и на сей раз заточил принесенное за милую душу, еще не успели выехать из города. Мусор положил в специальный контейнер под столиком и с полчасика потаращился в окно. За окном ничего интересного не наблюдалось: леса, поля, редкие деревеньки, реки и озера.
Когда надоело таращиться, встал, отодвинул дверь и прогулялся по коридору из одного конца вагона в другой. Двери всех купе были заперты, в тамбуре никто не курил, по коридору не расхаживал. Один раз промелькнул улыбающийся проводник, а еще разок повстречался степенный старик, насквозь интеллигентный — наверняка какой-нибудь профессор, а то и академик: с белой бородкой клинышком, в черной тюбетейке и зеленых очках для страдающих глаукомой.
Они со Стасом церемонно раскланялись, но в разговор не вступили. Стас отчего-то заробел, как ленивый студент на сессии при виде препода, а старик, видимо, не соизволил снизойти.
Тут Стас совершил очередную глупость — на крохотное мгновение отдернул Завесу. И сам не понял, как так получилось. Советовали ему лишний раз Завесу не тревожить, но именно что советовали; четкого распоряжения не было. После общения с Алмазной Хатан манипуляции с Завесой давались легко, стоило только оформить мысль.